Чужое противостояние

Макаров Сергей

– Что случилось? – уже привычно осторожно стали узнавать, в чем дело, уткнувшиеся лесничему в спину ребята.

– Еще одно плохое место решил вам показать, – ответил лесничий, – мы его, конечно, обойдем, но, чтобы вы на него сами не выскочили, нужно, чтобы сами увидели.

Лесничий шагнул в сторону, взял в руки комель земли с торчащими из него корягами и бросил в середину зелененькой полянки, которая, казалось, вся поросла какой-то бархатной невысокой травкой. Комель упал на эту травку, секунду или две лежал спокойно, а потом раздался глубокий, какой-то утробный вздох, почва под комлем вздыбилась, на поверхность хлынула черная жижа, и комель моментально провалился

в неведомую пропасть. Ребята подавленно смотрели на коварную полянку, на которой уже не осталось ни следа, ни комля, ни черной жижи.

– Запомните это место, – сказал проводник, – их здесь всего два или три, но остальные – далеко отсюда.

– И что, глубоко там? – спросил задумчиво Вадим.

– Не измерял, – усмехнулся проводник, – и никому не советую.

Пошли влево от коварной полянки, миновали её край на расстоянии с десяток шагов и двинулись дальше. Путь их как будто снова начал подниматься в гору, хотя подъем был и не очень заметен. Никита тихо переговаривался с Леной, притихший Витя изредка щелкал своим фотоаппаратом, Леша с Оксаной, как обычно, шли молча, но теперь – держались за руки. Вадим с Ольгой внимательно смотрели по сторонам, и было видно, что они оба не слишком доверяют лесничему. А вот Костя все больше успокаивался, хотя у него все время зрели подозрения в нереальности происходящего. Часа через два вышли на сильно заросшую проселочную дорогу с довольно-таки глубокими колеями.

– Здесь, выходит, дороги есть? – спросил Никита. – Вы же говорили, что давно не живет никто.

– Не живет, – подтвердил лесничий, – но дороги кое-где сохранились, и теперь мы пойдем по ней.

И лесничий повернул влево. При этом дорога как бы тоже поворачивала влево.

– Мне кажется, – вмешался Вадим, – мы могли бы срезать в лесу путь, если бы продолжали идти в том же направлении, от той зеленой полянки, глотающей все.

– Могли бы, – согласился проводник, – но там не самое лучшее место для экскурсии, и нам лучше туда не ходить.

Больше проводник ничего не стал объяснять, и Вадим умолк, а потом они продолжили путь. По дороге шли примерно с час, при этом местность совершенно не менялась, а затем вышли на очередную лужайку, на которой стоял домик, как две капли воды похожий на тот, в котором они ночевали. Проводник двинулся к нему.

– Мы здесь остановимся на ночлег? – спросила Ольга.

– Нет, только сделаем привал, – ответил Егор Никодимович, – до ночлега там нужно будет пройти еще километров пять, а здесь сейчас лучше ночью не оставаться.

Все снова переглянулись, но спрашивать ничего не стали и пошли вслед за проводником. На удивленье, возле этого домика стояли три скамейки, которые выглядели намного лучше самого домика, как будто их сделали не так давно.

– Отец мой их тут поставил, – отвечая на молчаливый вопрос, сказал проводник, – лет тридцать назад. Здесь и передохнем.

Все начали рассаживаться по скамейкам, а лесничий подергал дверь домика, убедился, что она заперта, и довольно усмехнулся. Костя же решил обойти лужайку – посмотреть, что к чему. Пройдя метров двадцать от крайнего угла домика по направлению к какому-то т-образному столбу, он наткнулся в траве на остатки каких-то ящиков, среди которых ржавели металлические конструкции непонятной формы. Нагнувшись, чтобы лучше рассмотреть их, он увидел в траве большой ключ тускло-серого цвета, который торчал из остатков одного из ящиков, если это, конечно, был ящик. Костя с некоторым усилием вытащил ключ и стал рассматривать его; тот был весьма тяжел, и на нем были выгравированы несколько букв и цифр: восемь и через

точку шесть. Костя подумал и засунул ключ в карман, хотя для чего он мог ему пригодиться, было непонятно. В это время лесничий дал команду об окончании привала, и Костя присоединился к своей группе. Дорога возле домика заканчивалась, и теперь проводник вел их по едва заметной тропинке, по обе стороны которой тянулись заросли ольхи и боярышника, за которыми возвышались башнями самые настоящие вековые дубы. В обхвате некоторые были, наверное, метров пять. Внезапно тропинка вынырнула на небольшую полянку, на которой стояло засохшее дерево с причудливо торчащими ветвями. Поначалу ребятам показалось, что на дереве висят во множестве какие-то комья земли, но, приглядевшись, поняли, что видят каких-то птиц землисто-черного цвета, которые, казалось, спали.

– А теперь, – сказал лесничий вполголоса, с каким-то внутренним напряжением, – двигаемся очень тихо и молчим, не говорим ни слова.

И он очень осторожными шагами начал обходить поляну по краю. Ребята двинулись за ним, стараясь смотреть под ноги, только Витя, открыв рот, смотрел на странное дерево. И, конечно, наткнулся на Лешу.

– Смотри, куда идешь, – прошипел тот.

– А что, я смотрю, – в полный голос ответил Витя, сделал неосторожный шаг и наступил на сухой сучок, который громко хрустнул.

Несколько птиц на дереве встрепенулись, раздался странный кашляющий звук.

– Ой, – громко сказала Оксана. Кашляющий звук повторился громче, и птицы на дереве вдруг зашевелились все разом. Теперь стало видно, что их много, не меньше полусотни. Несколько из них сорвались с дерева и начали летать низко кругами.

– Всем назад, на тропинку, – негромко, но четко скомандовал лесничий, и все повернулись назад, желая двинуться в обратный путь. Но не успели, снова раздался все тот же кашляющий звук, и все птицы, сорвавшись с дерева, рванулись в сторону наших путешественников. Ребята не выдержали и бросились бежать, причем позабыли о предупреждении – идти в сторону тропинки, поэтому многие побежали просто в лес.

– На тропинку, на тропинку! – кричал лесничий, но услышали его, похоже, только Костя да Никита, который потащил за собой и Лену.

Оказавшись на тропинке, Костя и Никита с Леной обнаружили, что птицы их здесь не преследуют, хотя несколько птиц все же пролетели у них над головой. Проводник чуть подождал, а потом сказал, покачав головой:

– Постойте пока здесь, а я приведу остальных.

– Странные птицы какие-то, – проговорил Никита, слегка отдуваясь, – вроде похожи на воронов, но крылья какие-то необычные.

– А мне показалось, что у них на клюве зубы есть, – призналась Лена.

Никита хотел было усмехнуться, но потом передумал: слишком много странного было в этом лесу, чтобы вот так отмахиваться легко. В это время послышались голоса, и проводник вывел на тропинку остальных, перепуганных и поцарапанных, путешественников.

– Все, здесь нам не пройти, – твердо сказал он, – эти твари теперь не успокоятся, придется ночевать на брошенном хуторе, хотя мне бы этого очень не хотелось.

Унылые и уже успевшие устать ребята двинулись вслед за ним назад, к домику, возле которого устраивали привал. Лесничий, казалось, был чем-то немало обеспокоен, но ничего не говорил. Через полчаса вернулись на лужайку, на которой стоял домик, со скамеечками во дворе, которыми сразу же воспользовались. Лесничий подошел к двери и начал шарить возле порога, затем сделал какое-то резкое движение, и дверь приоткрылась.

– Вот теперь можно заходить, – сказал он и первым вошел в домик.