Чужое счастье
Шрифт:
— Полиция говорила с Брэнтом?
Анна кивнула.
— Это не значит, что он не мог никого нанять, — произнес Марк.
Она улыбнулась; это было так… неправдоподобно. Убийство по заказу… киллеры… похоже на эпизод из «Крестного отца».
— Зная Брэнта, я бы предположила, что он оплатил это кредитной картой Моники.
Лицо Марка осталось задумчивым.
— У тебя есть его адрес?
— Он в моем ноутбуке. — Анна представила свой офис, огороженный лентой, которой обычно отделяют место преступления, и вздохнула. Они приближались к повороту
— Я где-то слышал это имя.
— Он раньше работал на «Си-ти-эн».
— Я уверен, что номер его телефона есть в справочнике. Мы позвоним ему, когда приедем домой.
Марк ехал молча, как будто обдумывая все возможные варианты. Машина приближалась к вершине холма с волшебным видом на долину, когда он спросил:
— Что ты можешь рассказать мне о Гленне?
Анна напряглась.
— А что тебя интересует?
— Лиз сказала мне, что не доверяет ему.
— Он никогда ей не нравился.
Марк внимательно посмотрел на Анну.
— Что ты о нем думаешь?
Анна снова погрузилась в воспоминания. Учитывая обстоятельства, она не хотела оживлять в памяти этот эпизод, но на этот раз не было возможности промолчать. Кроме того, если существовала хоть малейшая вероятность, что это каким-то образом связано со смертью Моники…
Анна уныло улыбнулась.
— Если бы ты спросил меня об этом несколько недель назад, я сказала бы, что Гленн достаточно приятный парень.
— Случилось что-то, что изменило твое мнение?
Анна почувствовала, что ей становится жарко. Теперь она знала, почему женщины, которые стали чьей-то жертвой, считали, что некоторым образом в этом была и их вина, хотя разумом Анна понимала, что если кто-то и должен стыдиться, то это Гленн.
— Он приставал ко мне, — холодно сказала она.
— Меня это не удивляет.
— Это было так: он… ну, он оказался слишком настойчив. — Она не стала углубляться в детали; но судя по тому, как внезапно вытянулось лицо Марка, она поняла, что он представил себе всю картину. — Это не слишком радовало Монику, поверь мне.
— Забавно, я не отнес бы ее к разряду поборников нравственности.
— Она и не была такой. Моника злилась на меня, а не на Гленна. Я уверена, что она думала, будто я его поощряю.
— Вероятно, она ревновала. Они были любовниками?
— Нет, насколько я знаю.
— Тем не менее это стоит рассмотреть тщательнее.
— Я согласна. — Анне, несмотря на огромное желание, не удалось посмотреть Гленну в глаза на похоронах, потому что он смотрел сквозь нее; очевидно, он обвинял ее в смерти Моники. Кроме того, у него был и более серьезный повод для беспокойства. — Марк, почему ты это делаешь? — Анна пристально посмотрела на него. — Я имею в виду то, что у нас была всего одна ночь. И это тебя ни к чему не обязывает. — Анне больно было об этом говорить — для нее все это значило гораздо больше, — но это действительно так.
Марк продолжал
— Наверное, это нужно мне.
— Супермен приходит на помощь? — как можно беспечнее сказала Анна, гадая, связано ли это с его женой.
— Только не проси меня перепрыгивать через высокие здания, — Марк усмехнулся. — Дни, когда я был рыцарем, закончились в четвертом классе. Тогда я совершил невероятный прыжок с крыши нашего гаража.
Анна впервые за несколько дней засмеялась. Это было так приятно, будто ее согрел солнечный свет.
— А я хотела быть Нэнси Дрю.
— Кажется, ты добилась того, чего хотела, — сказал Марк.
Анна иронично усмехнулась.
— Проблема в том, что кроме Брэнта у меня нет ни малейшей зацепки, с которой можно было бы начать. Большинство из тех людей, которые присутствовали на похоронах, Моника не видела много лет.
— Как ты думаешь, кто-нибудь из них мог иметь на нее зуб?
Анна и сама об этом думала. Последние сорок восемь часов у нее было много свободного времени. Она покачала головой.
— Я считаю, что Гленн и Брэнт загнали бы ей нож в спину при первой же возможности, но лишь в переносном смысле.
— Иногда между мыслью и действием один шаг.
Анна зевнула, внезапно почувствовав невероятную усталость.
— Мы можем поговорить об этом позже? Мне нужно немного поспать. — Как только ее веки закрылись, у нее появилось такое ощущение, будто она спускалась на лифте с верхнего этажа. Через мгновение Марк понял, что Анна уснула.
Проснувшись, Анна увидела, что уже стемнело, и резко повернулась вправо.
— Где мы?
— Почти приехали, — сказал Марк.
— Который час?
— Пора перекусить. — Он свернул с шоссе, и они медленно поехали вдоль причала, усеянного туристическими магазинами, лавочками, торговавшими наживкой, и валлийскими ресторанчиками. — Надеюсь, тебе нравятся морепродукты.
— Все что угодно… только не очень много, — ответила Анна. Забавно: еда всегда служила ей главным утешением, а сейчас это было последним, о чем она думала.
Через несколько минут они сидели в кабинке ресторанчика под названием «Расти Энкор» и с жадностью поедали морепродукты, лежавшие на больших плоских блюдах размером с маленькие лодочки, все недавно выловленное и обжаренное в тесте до хрустящей корочки. Анна, к которой словно в наказание вернулся аппетит, подумала, что она еще никогда ничего настолько вкусного не пробовала.
— Я ем здесь как минимум раз в неделю, — сказал ей Марк.
— И я понимаю почему.
— Это не только из-за еды.
— Я знаю. Есть в одиночестве со временем надоедает. — Никто не знал об этом лучше, чем Анна.
— Это то, к чему невозможно привыкнуть. — Взгляд Марка устремился в окно, по затемненному стеклу которого скользило призрачное отражение.
— Твоя жена хорошо готовит? — «Заварила кашу, так теперь расхлебывай», — подумала она.
Он снова посмотрел на нее, слегка улыбнувшись.