Чужое тело
Шрифт:
Серега вышел на следующей остановке. А я пристроился на лавке, попытался подремать, да не получилось. Малость потряхивало.
После агрессии всегда так у меня. Ну, бывает, это откат пошел. Сейчас ещё немного потрясет, и пройдет.
Так и не поспал. Полусонный добрался до дома, попытался выслушать короткую нотацию мамы, да сил на это не хватало уже, просто махнул рукой и пошел в душ. Включил воду, встал под жесткие, пахнущие хлоркой струи воды, огладил волосы. Пальцы защипало,
За дверью мама что-то говорила, но я уже не слушал. Вода шумела в самый раз. Рюкзак у меня под рукой был, я его в коридоре не оставил. Потянулся, открыл, чуть налив воды на пол. Вынул кольца, сунул их под струю воды. Потом осторожно просушил салфеткой из того же рюкзака, завернул в другую салфетку и сунул в тот же карманчик.
Телефон с грохотом завибрировал на стеклянной полке, с дребезжанием.
Дотянулся, включил.
– Ты дома ли, о мой рыцарь?
– Спросила Маша.
– Да, вот только что вошел...
– А что не звонишь, сердце у бедной девушки не железное! Что так шумно-то?
– В душе я...
– Ах, в ду-уше он... Ну ладно, я спать тогда, спокойной ночи! Скажи что-нибудь на ночь бедной девушке?
– Я тебя люблю!
– О, вот так! Спокойной ночи, любимый!
Трубка отозвалась короткими гудками.
Дверь в ванну затряслась.
– Сережа, ты что там делаешь, выходи немедленно, нам с тобой надо поговорить!
– Мам, я не одет!
– Ответил я. Ага, ищи дураков, знаю я твое "поговорить"... Я спать хочу, завтра с утра на сутки заступать, и нервы ещё скачут, а я буду сейчас ещё себя дальше закручивать против часовой стрелки. Эх, родители! Главное, на выходе улизнуть побыстрее в свою комнату и спящим притвориться.
Запоздало пришла мысль, а что было, если бы незнакомый тезка мой, дай Бог ему счастья, здоровья и радости побольше, не вмешался? Догнали б, и что тогда? Пришибли б меня за это золото, точно бы пришибли. И за меньшее убивают.
Уже в своей комнате разложил золото на столе. Подумал, проверил тайник с пистолетом, переложил его поближе к подушке. Если сегодня ещё что-то присниться, то хорошо бы снова попробовать его с собой забрать.
Ночь уже, а то бы можно было попробовать... А что "попробовать"?
Последним усилием воли собрав в кучу разбегающиеся мысли, я покрутил в руках кольцо. А проба-то где, а? Где проба-то? Как я его без пробы продам, что скажу? Наследство получил? Хорошо придумал, два, садись. Проверят родителей, те скажут, что не знают ничего, и тогда за меня возьмутся менты.
Ой, снова ждет меня криминал. Надо, надо найти хоть какой-то канал сбыта золота.
Хоть какой.
Валерий Алексеевича я в это дело впутывать совершенно не хотел по разным причинам.
Подкопить пока что, а потом сдать сразу много?
Нет, это ещё хуже. За большую сумму убьют совершенно точно. Прям на месте и убьют.
Думай, голова, думай, шапку куплю!
Как ни крути, а все же придется искать каналы сбыта самому.
Может, попробовать попросить Молчана или Чеботарева, вдруг они что-то знают? Или сразу, внаглую, пойти к ближайшему ювелиру? Знаю я тут пару ювелирных салонов, не очень далеко. Приду, спрошу, сколько за это могу получить. И посмотрю, что мне на это скажут.
Ладно, хватит, спать уже пора! Завтра подумаем, что можно сделать.
В эту ночь мне ничего не снилось. На эти сутки, как всегда, лимит сновидений исчерпан.
С утра я выбрал кольцо получше, покрасивее обработанное, и понес в салон. Салон у меня рядом с домом довольно хороший, тут и при совке был ювелирный, а при Мишке Меченом* откупили второй этаж, став, таким образом, владельцами всего дома, поставили забор повыше и охрану круглосуточную, ворота металлические, даже какое-то оборудование завезли. Вывеска гласила, что тут можно не только выбрать ювелирное украшение из лучших домов Парижу, но ещё и провести его подгонку под ваши индивидуальные особенности.
* - кличка первого и последнего президента СССР, Михаила Сергеевича Горбачева.
Ну, где подгонка, там и изготовление, верно же?
Встретили там меня на высшем уровне. Охранник посторонился, из конторки на меня глянул странного вида тип в кожаной куртке, молодой совсем, лет пятнадцать на вид, не больше, продавщица профессионально-тепло улыбнулась, а когда увидела кольцо, то её улыбка стала чуть напряженной.
– Вячеслав Брониславович, это к вам!
– Сказала она в полуоткрытую дверь подсобки.
– Так не держи на пороге!
– Ответили оттуда.
Вячеслав Брониславович оказался суховатым мужичком лет где-то за полтинник, с аккуратно подстриженной шевелюрой и запыленными, буквально черными рукавами рубашки. На лбу у него висел какой-то прибор, с линзами и очками, и даже с фонариком. Нос с горбинкой, глаза черные и быстро бегают с одного предмета на другой, и удивительно ловкие руки пианиста с тонкими пальцами.
Ну, тот ещё "Брониславович", скорее, "Израилевеч".