Чужое знание
Шрифт:
Дорогу они перебрели, не покидая Сумрака.
– Водилу заморочить сумеешь?
– спросил Швед уже на противоположной стороне проспекта, на тротуаре перед сквериком.
– Пробовал пару раз, - признался Пашка.
– Но это дома, там половина рож знакомые, знаешь на что давить. А тут все какие-то... столичные. Давай лучше ты, а?
– Ладно, - согласился Швед.
– Выходим.
Из Сумрака трудно выбрать подходящий автомобиль - их оттуда не видно.
На узком, мощеном плиткой тротуаре было
"Как они эту муть слушают..." - подумал Швед неодобрительно и сосредоточился на проезжающих по проспекту автомобилях.
Довольно быстро он заарканил одинокого мужичка средних лет на белом китайском паркетнике. Машина притормозила у поребрика; Пашка без лишних слов шмыгнул на заднее сидение, Швед уселся рядом с водителем. Тот вел себя как обычный примороченный человек: отрешенно и чуть заторможенно, но не настолько, чтобы это мешало рулить.
– Юсуповский дворец, - велел Швед негромко, усиливая эффект слов пассом и толикой Силы.
– С тыла.
Мужичок покорно тронулся и без спешки покатил по проспекту.
Большую часть пути к дворцу Швед сегодня уже проделывал пешком, только сейчас нужно было вильнуть влево, что водила и проделал на улице Декабристов. Зады сада при дворце как раз на Декабристов и выходили.
У садового павильона - симпатичного одноэтажного зданьица - водитель притормозил. Швед на выходе наложил на него "забудь"; теперь минут через пять бедолага очнется и станет недоуменно соображать, как он с юга Измайловского проспекта внезапно перенесся туда, куда он доедет к моменту прозрения.
Швед и Пашка покинули транспорт напротив железных ворот справа от павильончика. За ними раскинулся небольшой, стиснутый соседними строениями дворцовый садик. Где-то там, в тени, должен был ожидать Брумель. В открытую лезть через ворота или ограду было нелепо и они сразу же ушли в Сумрак.
Улица радикально преобразилась. Домов стало меньше - на месте некоторых раскинулись мрачные пустыри, но павильончик и ограда никуда не делись, просто сделались строже и запущеннее. Ворота в Сумраке были приоткрыты.
Швед первым просочился в щель. На верхнем слое продираться через Сумрак было не очень трудно - это на втором идешь, словно сквозь воду. А на верхнем - всего лишь словно против сильного ветра, но при этом среда вокруг неподвижна. Именно среда, назвать воздухом то, что наполняло первый слой Сумрака, не поворачивался язык.
Под скелетами деревьев прямо на земле лежало несколько толстых, выше чем по колено, бревен. В обычном мире тут располагались лавочки и садовые дорожки; в Сумраке - бревна и дикая почва.
У ближайшего бревна Швед задержался, подождал Пашку и присел.
– Ждем, - сказал он.
– Садись тоже.
Пашка
Поскольку телефон остался в квартире на Измайловском проспекте, Швед сотворил простенькое заклинание "искра" - зажег на ладони крохотный огонек. При желании его можно было использовать в качестве визуального ориентира, маячка, но сейчас следовало просто потратить немного Силы и тем самым заявить о своем присутствии.
Присутствие не осталось незамеченным: Сумрак клубившийся окрест, шагах в десяти от Шведа и Пашки сгустился, перетек и изверг из себя две неясные фигуры.
В одной безошибочно опознавался вампир; обтянутый безволосой кожей череп, заметные клыки, выступающие из-под верхней губы и свисающие вдоль тела кожистые перепончатые крылья в сумме давали неожиданный эффект, от которого вся фигура в целом почему-то становилась похожей на птицу-стервятника. Стало предельно понятно, откуда у Николая Борисовича Юсупова-младшего взялось прозвище Кондор.
Сопровождал его маг в классическом сумеречном облике - наглухо запахнутом плаще.
Серебристого цвета.
У Шведа неприятно засосало под ложечкой; он незаметно вынул из кармана амулет-аккумулятор, готовый в любой момент зачерпнуть из него Силы. Скорее всего, на щит, но вполне возможно, что и на удар.
Вампир и маг медленно приближались.
Пашка сдавленно выругался и тоже потянул из под толстовки амулет.
– Приветствую вас у себя в доме, маги, - заговорил Кондор.
– Я, Николай Юсупов, Темный, Иной, свидетельствую: вы у меня в гостях и вы под моей защитой. В моем доме никто не причинит вам вреда.
Швед помедлил, сверля взглядом мага в серебристых одеяниях. Что-то в нем проглядывало смутно-знакомое. Рассуждая логически - это должен был оказаться Брумель. Но как тогда сопоставить недавнюю стычку с вываливанием из поезда и продолжением на пустыре в Люберцах? Там тоже действовал Брумель? Или серебристые плащи в нынешнем сезоне особо модны?
С другой стороны - слова Кондора о защите не могли быть уловкой. Есть вещи, над которыми Иные не шутят нигде и никогда.
– Вы в безопасности, господа, - снова заговорил Кондор.
– Пройдемте в дом и поговорим.
– Поговорим, - проворчал Швед, невольно раздражаясь.
– Опять поговорим! В последнее время я только и делаю, что говорю! От меня ждут действий, а я говорю, говорю, говорю...
– Что делать, - пожал плечами Кондор, отчего крылья его слабо колыхнулись.
– Настал век информации. Без обмена информацией никуда. И, потом, кому, как не вам понимать это? Это я родился и вырос в мрачные времена самодурства и самодержавия. Но вы-то, дети светлой Страны Советов, должны понимать ценность и необходимость общения как никто. Не так ли?