Чужое знание
Шрифт:
Затем медленно повернул голову и посмотрел Шведу прямо в глаза.
– Я знаю как. И я знаю зачем.
– И зачем же?
– поинтересовался Швед, с удивлением отмечая, что на самом деле ему совершенно неинтересно - зачем?
Брумель заговорил. Сначала бесстрастно, потом чуть живее, а дальше, распалившись, уже эмоционально, с размахиванием руками по-итальянски и интонациями бывалого трибуна. Швед глядел на него, делал вид, что слушает, но слова Брумеля на самом деле пролетали мимо, не оставляя ни малейшего отклика в сознании.
"Возня, возня, бесконечная возня, - думал
– Всяк тянет одеяло на себя - вампиры, Лига их недоделанная, Дункель и Инквизиция, Завулон, Гесер... Семнадцать прибывших в Питер групп, если только Шведу в очередной раз не соврали и их действительно столько. Брумель, вон, тоже, что-то свое затеял. Людишки. Человечишки с претензией на всемогущество. Зачем? Зачем эта мелкая и мерзкая возня?"
Брумель все говорил, доказывал что-то, имея вид крайне доверительный и убедительный.
– Допустим, я согласен, - перебил его Швед, когда раздражение наладилось перейти в мрачное отчаяние.
– Но как мы доберемся до Книги? Я слышал, войти в дом вампира непросто. Особенно если это дом старого вампира. Целой семьи старых вампиров.
Брумель осекся, внимательно глядя на Шведа. Он как будто мучительно прикидывал в мыслях - открывать или не открывать Шведу очередной грандиозный секрет. Очередной кусочек мозаики, покуда скрытый от понимания Шведа, но способный пролить свет на всю картину в целом.
– Ты действительно согласен?
– переспросил он с нажимом.
– Подумай сам, если мы сделаем так, даже Великим вроде Гесера и Завулона против нас будет непросто. Не скажу, что станем вровень с ними, но даже им после этого придется с нами считаться. Ты, главное, представь в уме принцип, а что записать - я тебе подскажу.
Швед пропустил мимо ушей - что именно Брумель предлагает подправить в мире, но в данный момент это не имело значения, потому что это было именно оно - чужое знание. Которое вряд ли принесет много пользы, что бы там не утверждал Аркадий Семенович Бермас. Не нужно сейчас Темному Иному Дмитрию Шведову чужого. Лучше обойтись своим.
– Кто ж от такого откажется, - сказал Швед вслух и пожал плечами. С видом небрежным и многозначительным.
– Однако все разбивается о ма-а-аленькую загвоздочку: нужна Книга. Не где-то там, в заначке у Юсуповых, а здесь и сейчас. Понимаешь?
Брумель помолчал еще немного и, наконец, решился:
– Она здесь. Она с самого вашего приезда здесь.
Швед даже растерялся в первую секунду. Он-то ожидал очередного плана по вторжению во дворец и похищению Книги. Со всеми прилагающимися веселостями в виде погонь, драк с вампирами, жонглированием Силой и опустошением амулетов.
– В смысле - здесь?
– В прямом. Книга здесь, в этой квартире, - повторил Брумель.
Он вскочил с дивана и кинулся к эркеру, но не добежал. Упал на колени, наполовину задрал лежащий на полу ковер. Обнажился старинный паркет под ним. Лежал паркет красивой косой елочкой - но в правильном узоре выделялся прямоугольник, паркетины в котором располагались параллельно стенам комнаты. Брумель куда-то нажал и прямоугольник этот встал торчком открывая доступ в тайник.
В двух метрах от
– Лист в лесу, - пробормотал Швед.
– Конспираторы хреновы...
Брумель тем временем прикрыл руки "полынь-оберегом" и очень осторожно, взявшись за самые уголки, вынул из тайника Книгу.
Она действительно производила впечатление древней, но не ветхой. В первую очередь взгляд приковывала металлическая застежка сложной формы.
Встав с колен, Брумель перенес Книгу на столик перед диваном.
На коже обложки хорошо просматривалось тиснение в виде силуэта летучей мыши - мысленному взору Шведа невольно представились крылья Кондора в сумеречном облике и почему-то еще Тони Йомми во всем черном и со своим неразлучным Гибсоном SG.
Швед некоторое время откровенно таращился на Книгу, кожей и всем естеством ощущая - какая от нее исходит древняя мощь.
"Если за домом наблюдают, - подумал Швед мимоходом, - сейчас все определенно замерли и поразевали рты".
Вслух он спросил другое:
– Стило, надо понимать, тоже у тебя?
Брумель криво усмехнулся и с готовностью пояснил:
– Нет, стило у Кондора. Должен же я был как-то его успокоить, когда уговаривал спрятать Книгу здесь? Но это совершенно неважно: правда в том, что прямо сейчас стило не нужно, ни аль Хазредовское, ни любое другое. Ты можешь писать в Книге чем угодно, потому что она сама тебя избрала, ты Проводник, и в твоем случае имеет значение КТО пишет, а не ЧЕМ он пишет. Я не зря изучал все, связанное с Пустой Книгой больше шестидесяти лет, как видишь! Вот, держи, - Брумель сунул два пальца под клапан узенького кармана на бедре, годного, например, для ножа или чего-нибудь столь же узкого и длинного. Но вынул он не нож, а обыкновенную крестовую отвертку с полупрозрачной красной ручкой.
Швед принял отвертку и тупо уставился на нее. Чувство нереальности происходящего, давно уже овладевшее им, только усилилось.
Тем временем Брумель ушел в Сумрак; Швед последовал за ним.
Он уже видел эту комнату в Сумраке, так что ничего нового его взгляду не открылось. Зато не осталось сомнений: снаружи, из сада Пикуля, за окнами квартиры пристально наблюдают. Накатило предчувствие телефонного звонка - и действительно, через несколько секунд трубка Шведа исторгла басовитый, измененный Сумраком сигнал.
Брумель произнес незнакомое заклинание, провел ладонью над Книгой, усилил на руках оберег и скупым движением отщелкнул застежку. Затем раскрыл Книгу примерно на середине. От страниц исходило мягкое синеватое свечение, при взгляде на которое подспудно закрадывалась уверенность: сделай что не так - непременно полыхнет и испепелит все вокруг.
Телефон продолжал настойчиво звонить.
– Ты готов? Представил?
– обратился Брумель к Шведу.
– Не тяни!
– Представил, - подтвердил Швед, глубоко вдохнул и на миг прикрыл глаза.