Чужого поля ягодка
Шрифт:
— Ну… не хочет — не надо. Может, ты и сам научишься. Ближайший разряд покажет… — но гроза, как назло, похоже, уже выдохлась, и молнии бить перестали …
А на растерянно-вопросительный взгляд Джея Бен ответил:
— Да ты рассказывай, рассказывай… — и дополнил: «Всё потом».
— А что рассказывать… — Джей было загляделся на то, как Миль с помощью своего неразлучного Гребня приводит волосы в порядок… но Бен ткнул его локтем в бок, чтобы очнулся, и он спохватился: — Сидел это я на своём рабочем месте, сидел… От вас известий никаких… Скучно мне было, грустно и одиноко… Ну и залез я в местную информационную кладовую на предмет
— Да уж… вот чуял же, что не надо было её отправлять… Но мы ж с тобой договаривались…
— Ну, я бы, конечно, тогда гораздо дольше вас искал… Да ладно, всего не предусмотришь… Обошлось же вроде…
Бен метнул выразительный взгляд и поторопил его:
— И что — выгнали, что ли?
— Если бы… Стан же меня всё-таки наладил в личные адьютанты. И отвечал я, таким образом, только перед ним. Зато и он мог делать или не делать со мной практически всё, что заблагорассудится.
Гребень, хотя и находился в руках Миль, но действовал будто по своему усмотрению — коса, прямо на глазах, сама собой приобретала ухоженный вид… А Миль, также на глазах, успокаивалась, черты расслаблялись, на лице проступало некоторое умиротворение… И вроде проглянула та, прежняя Миль…
— И что ему заблагорассудилось? — не давал Джею отлынивать Бен.
— Ой, лучше и не вспоминать… Он назвал это «восстановительный курс». Медики на мне отплясались, как хотели… отдуваться пришлось и за себя, и за вас, бродилки, — Джей аж передёрнулся всем телом и — Миль глянула удивлённо — мысленно ругнулся в своих лучших традициях. — …Простите, госпожа… Но гадство же… Да не принял он мою отставку! — это уже Бену. — Сказал, что я ему ещё минимум неделю должен — по закону — и потащил на охоту. На вас, как выяснилось. Видел бы ты ту охоту…
— А я, значит, не видел?!..
— Ты? Да вы шарахнули императивом по киберам, и смылись, а я — врезал Стану по уху, чтобы не особо геройствовал, иначе б я не сидел сейчас тут, а тоже был бы размазан относительно ровным слоем по окрестностям Периметра… — Миль съёжилась и Бен потребовал: «Опусти подробности». Джей понятливо опустил и продолжил: — Приземлились это мы среди Кочевников, а там никого нет — народ побросал имущество и пешочком, пешочком… Ну, тут уж я Стану решительно так и говорю: простите, дорогой шеф, отсюда наши дорожки расходятся. Заявление моё у вас имеется, и вы уж мне как-нибудь простите ту недоработанную неделю, а я вас оставляю, потому что ну сил моих нет, как соскучился по господам Рэгхазам. Он не особо спорил, так что я присмотрел себе этот раскрашенный сундук и полетел вас искать. Благо в небе — ни одного лишнего флайера… Долетел без помех.
— Долгонько искал, — хмыкнул кантуемый Бен — Миль уже мостилась к нему под крылышко, привычно сворачиваясь клубочком. Он только руки подставлял…
— А ты бы секторы ещё шире накромсал! Да и прятался ты — вполне… А по менто, уж извините, я вас не сразу нащупал. Нет, я не жалуюсь, — продолжал он, поощряемый кивком Бена. —
— Ментоатаки… — кивнул Бен.
— Что, и вы с ними познакомились?!
— Более, чем тесно, — кивнул Бен, чувствуя, как Миль у него под рукой засыпает. — Правда, всего с одним. Такой, знаешь — лохматый, четыре руки, глаза красные в количестве трёх штук…
«Четвёртый у него на затылке… Яхи его звать. И ещё он совершенно чёрный… блохастый… и жутко вонючий…» — сонно вставила Миль.
— На затылке?! — поразился Джей. — Вот чего не знал, того не знал.
А Бен подсказал: " Продолжай в том же духе…»
— Чёрный, говоришь… — послушно продолжил Джей. — Я видел и белых. И зелёных. И ещё всяких. Но все пытались меня атаковать! Вот я на них вволюшку-то и попрактиковался… Помнишь, ты как-то… кхм… мастер-класс показывал? Ну так — я теперь опасен даже связанный! Поначалу-то они на меня всей толпой наваливались… Объединяют менто и давят, представляешь? И если б не твои уроки… Зато теперь, едва меня учуют — исчезают, как не было их, а кто не успевает — плюхается наземь и притворяется мёртвым, а что им ещё остаётся… Я ведь могу и такого «мёртвого» поднять да и заставить делать всё, что мне в голову взбредёт… В общем, проредил я их популяцию…
— Всё, спит она, — другим голосом сказал он.
— Угум, — ответил Бен. И кивком предложил устроиться по другую сторону от Миль. — Если, конечно, ты не передумал… А то другого шанса у тебя может и не появиться…
Сон… Мудрый, ласковый, необоримый… Обычно он ненавязчиво ждёт своего часа, может сговорчиво уступить, если вам не до него, но он обязательно вернётся и тогда уж всё равно возьмёт своё, а если вам вздумается пренебрегать им долго, подкрадётся, обложит со всех сторон, подкараулит и мстительно навалится в самый неподходящий момент, и тогда уж отдай ему должное, не то жди беды… Никто не может долго противиться его власти. Никому не отказано в его милости. И даже кошмары снятся не просто так.
Хитромудрый Гребень усыпил хозяйку при первой же возможности вовсе не потому, что устало тело — а потому, что душа её переполнилась тяжёлыми впечатлениями, с которыми не справлялось бодрствующее сознание. Сон всё рассортирует по местам, трудолюбиво разложит по полочкам — только дай ему время, наклеит узнаваемые этикетки, расставит приоритеты, отсеет лишнее, выделит и укрепит нужное, а болезненные и неприятные впечатления приглушит и постепенно сведёт на нет… И проснёшься ты уже с ясной головой и решение примешь верное, не сгоряча, не сдуру…
Ну и помог Бен Гребню — немножко, аккуратно подведя Миль к покою… А иначе она снова и снова прокручивала бы последние события, содрогаясь от отвращения и мучаясь от невозможности что-то поправить. Есть же пределы выносливости и у гибкой женской психики. А если разделить неприятности на троих — то и достанется каждому только треть…
…Она сладко спала и охотно впустила в свои сны Бена… Слияние в двуединство с сонным сознанием прошло без помех, Бен лишь чуточку углубил её сон и только тогда осторожно открылся для Джея… Миль было насторожилась, но Джей вёл себя примерно, а Бен убедил её, что всё правильно, всё как надо, и она успокоилась…