Чужого поля ягодка
Шрифт:
Она ещё додумывала эту мысль, а руки уже теребили платок, дербанили на полоски, связывая их в одну, скручивая в жгутик, привычно вывязывали петли, протягивали, закрепляли… И вот Узел практически готов. Выглядит — Миль фыркнула — опять совершенно непритязательно. Просто клубок лоскутов. Поскольку платок был чужой, одних клеток эпителия с поверхности её ладоней, потожировых выделений и эманаций души недостаточно. Подумав, Миль вдобавок старательно поплевала на лохматую «Недотрогу». Оставалось произнести про себя спусковую формулу…
И можно отвлечься на ментальный шум, беспокоивший уже некоторое время. То есть Миль с самого пробуждения отметила его наличие где-то не очень далеко, за стенами, но, как и обычно в людной среде, отсекала его от себя, пропуская мимо внимания, как всякий постоянный фон. Но сейчас этот
«Мне, собственно, пофиг, чем вы здесь занимаетесь, я просто намерена выбраться. Но если смогу напакостить — сдерживаться не стану. А то ишь, меня — и на аукцион… как вещь, как животное… уроды!!!» — злилась Миль, собираясь уже нажать волшебную кнопку. Однако почуяла: за дверями вдруг начало прибывать народу… и тут же ожил притаившийся в кармане телефон. Телефон Миль торопливо дезактивировала — не тратя времени на кнопки, ментоприказом, чтобы не выдавал местоположения. И успела вписаться в ближайший к выходу угол как раз перед тем, как стена отъехала, впуская промелькнувшие мимо неё — даже ветерком обдало — один за другим мужские силуэты… По ней мазнули слепыми взглядами — и только, Миль прошмыгнула наружу прежде, чем стена закрылась, а затем, радуясь, что энергоресурс её полон под завязку, пережгла к чертям — или кто тут у них на этих ролях — питающие и управляющие контуры бывшей «своей» жилой ячейки, а заодно и вообще всё, что работало от электричества… Посидят мужички некоторое время без связи и без вентиляции, авось, не передохнут до прихода ремонтников… правда, ремонтники будут сегодня очень заняты, уж Миль постарается… Значит, такая у этих вояк судьбина. Они ведь наверняка получают надбавку за риск? Ну так вот — не их сегодня день. Как бабуля говаривала: «Не всегда ж коту творог, бывает, и башкой о порог»…
43. …Творить добро порой чревато
Несоразмерною расплатой…
Итак, первый шаг к свободе сделан. Слыша за спиной глухие удары с той стороны двери, Миль торчала на светлом пятачке — коридоры экономно освещались лишь при наличии людей — и вертела головой: ответвления коридора уходили в темноту — вправо, влево и вперёд. Было страшно стоять и смотреть в эти три тёмнеющих зева, ведущих неизвестно куда… Помня, что этот этаж — самый нижний, она всеми своими полузнакомыми ей самой чувствами пыталась разобраться, где же лифты.
Зрение и слух только и могли, что честно подтвердить факт её одиночества в этом пустом и тихом закутке, менто сообщало, что тут, за стенами, есть живые, и это люди, потому что они «шумят» — думают, чувствуют, переживают… — а также, что в этих стенах повсюду — уйма работающей техники, помельче, покрупнее… Да — лифты же должны перемещаться вверх-вниз! Можно отследить их движение… Ага, а если именно сейчас никто никуда не поедет?!..
И тут до неё вдруг дошло то, что не доходило из-за лёгкой паники: это не микросхема запорного устройства тупая, это она сама — тупит! Сейчас, слегка пообвыкшись, она ясно видела решение: всего-то и надо было — послать чуток энергии прямо на сервомоторы — и пусть себе схема бдительно ожидает ключа дальше. Дверь всё равно бы открылась! Вот с обычным механическим замком типа «щеколда» — там да, нужен ключ или хотя бы его подобие, отмычка… Хохоча над собой, Миль сползла на пол и веселилась, покуда не осознала, что это истерика. С трудом оборвав смех, поднялась и осмотрелась ещё раз: ну что, нет худа без добра — зато, просмеявшись, она перестала трусить. Тёмный коридор? Ха! Отголоски детских страхов…
Стоять на месте было бесполезно, Миль потихоньку пошла вперёд — освещение дружелюбно сопровождало её. Но коридор был везде одинаков, и создавалось неприятное впечатление, что попусту перебираешь ногами, никуда не передвигаясь. Где тут двери… И стоит ли их открывать — вот вопрос…
Забредя в очередной тупик, Миль прислушалась — за стеной точно кто-то был. Кто-то спокойный, почти сонный… Неопасный… А если и опасный — то не должен успеть среагировать. Поколебавшись, Миль вынула коробочку-ключ и, поднеся к стене, наудачу придавила кнопочку — стена послушно отъехала, открыв взгляду…
— Ты откуда, сестра?!
Миль ткнула большим пальцем себе за спину — оттуда. Повернулась и пошла обратно. Надо будет на развилке свернуть в другую сторону…
— Эй, а куда ты?! — растерянный вопрос в спину уходящей. Запереть бы её снова… Но ведь не дастся. Не вырубать же её…
Не оборачиваясь, Миль показала вперёд — туда.
— А… можно мне с тобой?
Ну вот. Оно мне надо? Но девушка уже выбежала в коридор и догнала Миль:
— А куда мы? — Миль только плечами пожала. Но, подумав, ткнула пальцем в потолок.
— Наверх… — мечтательно протянула спутница. — Хорошо бы…
Теперь они метались по закоулкам вдвоём, всё ускоряя шаг. Попали в несколько тупиков, кончавшихся такими же комфортабельными клетками, и не все они были пустыми. Пара пленниц оказались беременными на поздних сроках и идти никуда не пожелали — слишком опасно. А из других некоторые к такой жизни вполне привыкли и тоже остались, где были. Но ещё три девушки увязались за Миль, хотя их никто особенно не приглашал.
И вот все пятеро полушагом-полубегом молчком мотались по коридорам, оказавшимся настоящим лабиринтом. Притом многоэтажным. Лифты всё-таки встречались, и, попадая в них, Миль устремлялась вверх. До предела. Намерение «напакостить» оставалось пока выполненным частично — не могла Миль взять на себя остановку всех систем этого подземного комплекса, полного невинных жертв, учитывая запертых пленниц и инкубаторы с младенцами… Но лифты не были сквозными и курсировали всего между пятью этажами. Три пройденных лифта подняли их лишь на пятнадцать этажей, верхнее число теперь показывало «тридцать пять». Обеспечивая занятость ремонтникам, Миль позаботилась, чтобы в ближайшее время эти лифты никого не катали.
Но надо было найти ещё пять лифтов, а методом тыка это было не только долго, но и опасно. Кто знает, хватились ли уже запертой в «её» секции компашки, или нет. Коридоры большей частью оставались пустынны, а когда Миль чуяла чьё-то приближение, всем пятерым удавалось скрыться и переждать в ближайшей пустой секции — Миль уже научилась отличать жилища для пленниц от других помещений и больше не заглядывала в занятые, не желая увеличивать свой «прицеп». Это бесконечное сканирование так утомляло… И сколько ещё могло продолжаться такое везение? За спиной жались друг к другу четверо явно уставших девчонок, которые тяжело дышали, однако не жаловались. Вот гадство: их теперь не бросишь, хотя в одиночку передвигаться было бы проще.
Наконец, она наткнулась на помещение, набитое электроникой, где за пультом дежурил всего один человек, и то — полусонный. Маскируя под маркер ключ, набросала на стене примерный план действий — блондинка кивнула: конечно, им нужен «язык». Над дверью чернел глазок телекамеры, и Миль не рассчитывала, что оператор их впустит по доброй воле, но у ключа, видимо, был высокий приоритет — дверь начала открываться, и Миль, проскользнув в еле раскрывшийся створ, прыгнула вперёд, держа курс точно на его менто. Она здорово подставлялась, парень уже разворачивался к двери и поднимал своё «гуманное» оружие — парализатор — но он безнадёжно запаздывал, и он всё ещё сидел в удобном кресле, а их было пятеро разогнавшихся злющих девчонок…
Наверное, он ещё и оторопел слегка, увидев, кто его атакует, и не ждал от них ничего серьёзного, да ко всему, видать, и не боец он был, а простой оператор системы вентиляции своего этажа. Вдобавок, и воспитали его когда-то в духе бережно-уважительного отношения к женщинам, каковое воспитание так просто не преодолеешь… Короче, он опоздал. Через полминуты он был обезоружен и надёжно привязан к креслу всем, что нашлось при себе у девушек: лентами, бюстгальтерами, поясками, платками и одной скрученной в жгут блузкой. А затем, шустро обшарив столы-шкафчики, кто-то из девиц с победным криком нашёл рулончик липкой ленты, и пленника упаковали по-женски тщательно…