Чужого поля ягодка
Шрифт:
Квартира, где она гостила, имела вид берлоги холостяка, который к тому же редко бывает дома. Чисто, но пустовато. Или это у хозяина вкус такой — минималистский… На стенах имеется энное количество женских портретов разной степени обнажённости — все, кстати, с очень красивых натурщиц. Мебель на вид простая и в то же время стильная. Стиль — незнаком. Материалы определению не поддаются. Степень уровня развития бытовой техники тоже, ясно только, что он здесь очень высок. Ничего подобного в её отсталой державе пока нет. Но в этом она как раз странного не находила — учитывая, насколько небогатые стандарты жизни приняты на родине для народных масс… Обиды за отчизну Миль не испытала: народ сам по себе, Веды — сами по себе. У неё дома роль технических новинок выполняла магия, всё прочее было «от Лукавого», как говаривал её дядька… Здесь на уровень магии вышла техника, и это радовало. Хотя и несколько сбивало
Таковы были её первые выводы. Но однажды над городом, пробившись сквозь сияние рекламы, взошла полная луна. И Миль заподозрила неладное. Очень неладное. То есть совсем…
Ну, допустим, Гор зашвырнул её в другое полушарие, где рисунок созвездий незнаком. Ну, пусть и луна здесь видна под непривычным углом. И даже оттенок её свечения можно объяснить качеством атмосферы и влажностью… Но размер? Да и, насколько Миль помнила очертания пятен на спутнике, они выглядели несколько иначе…
И Миль взглянула на доступные реалии более внимательно. Сначала мужчины. Как она их ни разглядывала, ничего особенного не заметила. Женские портреты тоже поводов для удивления не дали. Квартира… это да. Как ни далеко ушла вперёд заграница — пришлось признать, что и там таких технологий ещё не имелось. Телевизор, если бы ей его не показали, она бы не нашла вовсе: изображение не просто цветное, но и объёмное, непонятно как возникающее прямо в воздухе, проецировалось туда, куда указывал владелец. Свет загорался, если в помещение приходили люди, и гас, если оно пустело. Окна темнели и светлели по приказу хозяина. Мебель делилась на два типа: постоянная, привычная и неизменная, и мобильная, временная, воздвигавшаяся из стен и пола по мере необходимости — и возвращавшаяся в исходное состояние, когда нужда в ней отпадала. Посуда являла собой временное произведение кухонного комбайна, поэтому её и мыть не приходилось: приготовил еду, поел-попил, оставил ненужное на столе, стол (он же плита) втянул всё обратно в своё нутро. Удобно, но… Миль как-то не хватало привычной, хотя и хрупкой, да, но и красивой тоже «настоящей» посуды, стеклянной, фарфоровой… Уборка выглядела так: объём комнаты наполнялся каким-то напряжением — Миль его чувствовала кожей — вся пыль вихрем взлетала, собиралась в комок в центре и всасывалась куда-то в угол. Разумеется, присутствовать при этом не рекомендовалось… Миль смущенно краснела, вспомнив, как влетела сдуру в убираемую ночью гостиную и сколько времени потом пришлось отмываться в душе… Душ, кстати, тоже был примечателен: сухой и влажный. Так вот сперва её чистили в сухом, потом во влажном…
И под финиш — пейзаж за окном. В воздухе наличествовал летающий транспорт, даже отдалённо не напоминающий вертолёты. А интенсивность движения и плотность потока сообщали, что это не полицейские либо военные силы патрулируют, а вполне себе гражданское население разъезжает по делам. Вычленялись взглядом более медленные и крупные общественные экипажи, чётко, горизонтами, следующие по упорядоченным маршрутам. Заметное большое количество техники наземного типа наблюдалось далеко внизу, в голубой дымке — квартира Джея располагалась очень высоко, выше — только небо… Ещё один кусочек мозаики в картину её догадок…
Но уж больно непонятный и неприятный вывод следовало сделать, если верить своим глазам… И Миль не стала спешить с выводами. Тем более, что, если она права, то и спешить ей совершенно некуда — как некуда ей и деться…
5. «Свежо предание, да верится с трудом…»
— …И что, ты хочешь сказать, что знаешь, чего ей хочется? — Джей наблюдал, как Найдёна играет с настройкой прозрачности окна, потом переходит к игре с освещением… Опять ему придётся настраивать пульт. — Каким образом?
— Чувствую. Как будто мне самому этого хочется.
— Что — всегда? — поразился Джей.
— Теперь — нет. Только когда она хочет, чтобы я это знал. А поначалу — да, было тяжко, — улыбнулся Бен, припомнив, как путался, кому это нужно в туалет — ему или ей…
И как странно было смотреть сразу из двух позиций, как сложно иногда бывало взять предмет — протягиваешь руку и тычешься в стену, потому что это не твоя рука или не твоё желание, а то ещё смешнее: они оба пытались взять одно и то же — чашку, булочку, фрукт… Пришлось учиться отделять её устремления от своих и отстраняться от её желаний, к примеру, оставаться сидеть, когда тело пыталось встать… Вскоре они привыкли есть в одно и то время, потому что трудно было всякий раз объяснять своему желудку, что он сыт, когда он, глупый, начинал бурчать,
Он вспомнил, как все втроём они учились понимать друг друга, как оба выяснили, что она никогда не окликнет никого из них по имени вслух, как она учила язык, как писала первые слова, как объясняла, что имя её звучит на конце мягко: Миллль… а не Мил. Как обучали они её пользоваться компьютером, работать с виртуальной клавиатурой. Как дико она смотрела на белые кружочки их с Джеем индикаторов здоровья, вживлённых в запястья. Как шарахалась от медицинского сканера и долго не соглашалась на вживление индикатора — и как ещё в полудрёме отчаянно пыталась не дать ему прижиться, выдрать из руки, из-за чего пришлось дать ей наркоз, а потом чуть ли не реанимировать: сканер напутал с дозой… Ни Бен, ни Джей так и не поняли, как с ним, сканером, надёжнейшим из чудес медицинской техники, такое могло случиться… Индикатор её, кстати, до сих пор оставался младенчески нейтрального телесного цвета…
И как тяжело она перенесла вид планеты из космоса, с высоты околопланетной орбиты.
Очень красивый вид, на его взгляд.
— Что тебе не нравится? — удивлялись они с Джеем. — Вполне симпатичная картинка. Конечно, не совсем то, что было раньше, но жить давно уже можно… Не то, что лет так пятьсот-шестьсот тому…
«А что было пятьсот лет назад?» — заинтересовалась Найдёна.
— Как — «что»? Чему вас только учат в ваших дикарских школах? — они всё ещё полагали, что она из Диких Племён, хотя в ответ на такое предположение она всегда отрицательно качала головой и ничего больше не поясняла.
Но она ждала ответа, и дождалась. Пришлось разыскать учебный фильм для младших школьников и начать с того самого момента, когда аж шестьсот лет назад спятивший правитель маленького государства с большими амбициями спровоцировал применение ядерного оружия. Как ценой жертв удалось не дать сработать до конца принципу «адекватного ответа», как ползла зараза по всему миру, поражая без разбору всех, правых и виноватых, как собирали выживших на самом непострадавшем континенте в едином Городе-государстве, как боролись с эпидемиями в условиях нехватки специалистов и средств, как ломался генофонд всей биосферы мира, как почти перестали рождаться девочки, и на какие жёсткие и жестокие меры пришлось пойти человечеству, чтобы выжить: выделение большей части доходов на науку и медицинские исследования, разделение всего населения Города на три класса-касты в соответствии с генетической полноценностью организма — чёрный класс как с внешними, так и с внутренними недостатками, неспособный иметь потомство, серый класс, внешне нормальный и способный к деторождению, чьё потомство может быть всяким, и элитный белый класс, самый здоровый, чьи дети всегда здоровы и являются золотым фондом человечества; создание Единого Правительства под началом у Медицинского Контроля, генетический отбор, постоянная выбраковка новорождённых и выявление мутантов, сепарация семей, конфликты и последующий Договор с Дикими Племенами, не пожелавшими подчиняться Единому правлению…
Бен давно уже пытался подойти и обнять её, молча хлюпающую носом перед кадрами учебного фильма, но она мало того, что отстраняюще выставила руку, так он ещё и чувствовать её перестал — закрылась наглухо… Слепо — от слёз — тыча в клавиатуру, она перемотала фильм к началу, где Планета плыла на звёздном фоне, сияющая и невинно-голубая, ещё не опалённая безумием и жестокостью… С древними, давным-давно несуществующими очертаниями материков. Рядом она вывела изображение Планеты на текущий момент и долго сидела и смотрела, и слёзы успели высохнуть на щеках, прежде чем она удалила современное изображение и набрала на экране:
«Можете мне не верить, но вы и я — мы, похоже, из разных миров. Моя планета выглядит вот так — на моей планете не было ядерной войны. И вовсе я не из Диких Племён. А просто из народа Изменённых — я мутант, как и все в моём роду».
— Биосканер этого не подтверждает, — возразил Джей.
«Биосканер рассчитан на местный гениндекс. Он, между прочим, и лекарственную дозу для меня поэтому рассчитать не может. И индикатор ваш меня поэтому же не воспринимает», — покосилась она на своё запястье.