Чужой клад
Шрифт:
Счастье подхватило Полину головокружительной волной, и, слегка задохнувшись, она прошептала:
— И я люблю тебя, Алеша! И поняла это не сегодня, а гораздо раньше…
Его сияющие глаза приблизились к ее лицу, и в следующий миг взаимное признание в любви завершилось объятиями и страстным поцелуем.
— А я боялась, что ты не любишь меня, — пробормотала Полина, чуть отстранившись от Алексея. — Думала, что до сих пор страдаешь по Илларии, и ужасно ревновала тебя к ней.
— А сама-то ты не думаешь больше о Киприане? — спросил он, пытливо заглядывая ей в глаза. — Не сравниваешь меня с ним?
— Если
— И у меня к тебе настоящая. Иллария была моей болезнью, от которой я, слава Богу, излечился. А ты — моя судьба. — Он снова привлек ее к себе и поцеловал.
Глава двенадцатая
Развязка
Поцелуй был прерван стуком входной двери. Полина непроизвольно вздрогнула и, оглянувшись, тут же вскочила с места. Алексей тоже встал, увидев, что на пороге появились давно ожидаемые лица — пристав Федюнин с помощником в сопровождении кучера Прошки. Все трое были слегка навеселе, но Алексею некогда было это замечать, он только успел бегло поприветствовать чиновников и тут же объявил приставу:
— Сейчас нам всем придется ехать на постоялый двор в Косино, там надо задержать преступника.
— А мы, признаюсь, продрогли на сыром ветру. — Пристав потер руки и поежился. — Хотели сперва чаю горячего откушать, а уж потом…
— Хорошо, сейчас вам подадут чай, — отрывисто сказал Алексей. — Но медлить нельзя, преступник может скрыться.
— А в чем его преступление-то? — спросил Федюнин, усевшись за стол и явно не собираясь проявлять служебного рвения.
Алексей дождался, когда слуга, подавший приставам чай, удалится, и кратко изложил суть дела:
— Два месяца назад в Москве он убил мещанку Василису Чашкину. Моя жена стала случайной свидетельницей преступления. Убийца хотел и с нею расправиться, но ей удалось убежать. И вот сегодня этот человек появился в нашем доме, и она его узнала. Я, конечно, сам бы мог его задержать, но решил послать за вами, чтобы было по закону. Тем более что, к сожалению, он мой родственник, — добавил Алексей хмуро.
— Ну а он вашу барыню сегодня видел? — поинтересовался пристав, допивая чай.
— Видел мельком. Мне удалось отвести его подозрения, я сказал, что это какая-то незнакомая барыня, которая следует на постоялый двор. Но скоро он убедится, что его обманули, и тогда подастся в бега. Теперь вы понимаете, что надо спешить? — Алексей шагнул к двери и жестом позвал. приставов за собой. — Все, задерживаться нельзя ни минуты!
Полина, уже успевшая облачиться в плащ и накинуть на голову покрывало, с решительным видом подошла к Алексею, давая понять, что не намерена оставаться дома.
— Барыня тоже с нами поедет? — оглянулся на нее пристав.
— Конечно, я ведь свидетельница! — заявила Полина.
Никто не стал возражать, и скоро хозяева дома вместе с приезжими чиновниками катили в карете по дороге к постоялому двору.
Сумерки уже опустились на землю, первые звезды заблестели в просветах между облаками, которые ветер гнал к истлевшему закату. Полине, томимой мрачными предчувствиями, сейчас все вокруг казалось тревожным: и этот порывистый
Когда подъезжали к постоялому двору, внезапно где-то за горизонтом вспыхнула зарница, на мгновение охватившая местность призрачным светом. Полина невольно вздрогнула, а пристав рассудительно заметил:
— Гроза где-то начинается. Как бы до нас не докатилась.
— Нет, должно быть, стороной пройдет, — предположил его помощник.
Косинский постоялый двор считался самым большим в округе. Двухэтажный дом для гостей крыльцом выходил прямо к воротам, возле которых горел фонарь. Несколько окон в доме тоже были тускло освещены.
Пристав, подойдя первым к калитке, взялся за кольцо и постучал. Тут же раздались торопливые шаги и басовитый голос:
— Терентий, ты?
— Это не Терентий, а окружной пристав Никанор Федюнин, — суровым тоном отрекомендовался представитель власти. — Открывай, Емельян.
Емельян Щапов, хозяин постоялого двора, тут же распахнул калитку и с почтением поклонился важным гостям. Он хорошо знал пристава и умел ему услужить, благодаря чему Федюнин не раз закрывал глаза на некоторые подозрительные истории и сделки, в которых молва обвиняла заведение Щаповых. Поговаривали, например, что на постоялом дворе в Косино находят приют скупщики краденого, а то и сами воры. Да и богатые постояльцы, отъехав от двора и протрезвев, бывало, недосчитывались денег в своих карманах. Впрочем, разбоя и кровопролития на косинском дворе никогда не творилось, а воровство у любителей покутить, как и мошенничество, сам хозяин не считал большим грехом и умел откупиться от власть предержащих.
Немного озадаченный появлением приставов и незнакомого барина в сопровождении закутанной в вуаль барыни, Емельян своим басовитым голосом пророкотал:
— А я думал, это Терентий, брат мой, из города воротился, ему уже пора. Он за товаром ездил.
Полина вспомнила рассказ Воронковых о худояровском ключнике Терентии, который переселился к двоюродному брату на постоялый двор после того, как Киприан прогнал его из имения.
— Ты вот что, Емелька, говори потише, у нас дело опасное, тут осторожность надо соблюдать, — строго объявил пристав, входя в сени и оглядываясь по сторонам.
Навстречу гостям вышла хозяйка — жена Емельяна, и служанка. Они начали было приветствовать приезжих, но пристав, а за ним и Емельян, цыкнули на баб, приказав молчать.
— Скажи, Емеля, к тебе только что заезжал барин лет пятидесяти, важный, осанистый, с бородой? — вполголоса спросил пристав.
— Как же-с, приехал, он и сейчас здесь, снял комнату на втором этаже, — сообщил хозяин.
— А перед ним не приезжали ль в карете молодой барин и барыня? — продолжал допрашивать пристав.
— Приезжали-с, мы им тоже комнату дали на втором этаже, там у нас комнаты для важных господ. Барин молодой, в офицерском мундире, а у барыни на лице покрывало — вот как у них. — Щапов кивнул на Полину. — И тот барин, который с бородой, тоже меня спрашивал об этой паре: в какой комнате они остановились, да как их зовут. Но мы-то имен у постояльцев не спрашиваем — разве что они сами захотят назваться. Но эти не назвались. И даже еды никакой не попросили, сразу в комнату пошли.
— Наверное, в дороге поели, — предположила хозяйка.