Чужой клад
Шрифт:
— Вы были… вы выполняли секретные поручения? — быстро спросила Полина.
— Гм… я не хотел бы об этом говорить… да и не могу, не должен. Но, поверьте, дядюшка зря на меня обижался. Я стал жертвой клеветы злопыхателей, которых всегда немало найдется у честного человека. Но потом, в конце жизни, дядя все-таки поверил мне и простил.
— Вот видите, значит, Яков Валерьянович завещал вам Худояровку не с озлобленным сердцем, а потому… — Полина не докончила фразы, опасаясь, что Киприан усмотрит в ее словах желание отговорить его от отъезда из Худояровки.
— Да,
Коляску сильно качнуло на ухабе, и Киприан, прижавшись к Полине, словно ненароком обнял девушку за плечи, а у нее не было никакой возможности отодвинуться. Она чуть подалась вперед и кивнула на дорогу, ведущую прямо к ее дому:
— Кажется, мы успели вовремя, дождь польет с минуты на минуту.
Худоярский выглянул из экипажа и огорченно заметил:
— Увы, дождя не будет: туча прошла стороной.
— Почему «увы»?
— Потому что, если бы хлынул дождь, я мог бы рассчитывать на гостеприимство вашей бабушки… на время дождя, — с улыбкой пояснил Киприан.
Полина замешкалась с ответом, но тут коляска остановилась у крыльца и Худоярский, ловко спрыгнув с подножки, подал руку своей спутнице. Она вышла из экипажа, в некотором смущении оглядываясь вокруг. Ей сразу же бросилось в глаза строгое и встревоженное лицо бабушки, стоявшей на крыльце.
— Что это значит, милая? — спросила Анастасия Михайловна, недовольно поджимая губы. — Уехала на своей лошади, а возвращаешься в чужом экипаже? Да ты, кажется, хромаешь! Что с ногой?
Бабушка кинулась навстречу внучке, переводя беспокойный взгляд с нее на Киприана.
— Здравствуйте, сударыня, — с учтивым поклоном обратился к ней Худоярский. — Мадемуазель Полина подвернула ногу и не могла вернуться домой верхом.
— Да, я неловко спрыгнула с лошади, — пробормотала Полина, чувствуя на себе строгие взоры бабушки и любопытные поглядывания конюха Ермолая, который вышел принять лошадь у грума. — К счастью, поблизости оказался наш новый сосед Киприан Юлианович Худоярский.
— Вот как? — Анастасия Михайловна посмотрела на Худоярского внимательно и, как показалось Полине, немного скептически. — Значит, вы племянник покойного Якова Валерьяновича? Благодарю вас за помощь, оказанную моей внучке. Пожалуйте к нам в дом выпить чаю.
— Охотно, — тут же согласился Киприан. — Тем более что Полине Евгеньевне сейчас трудно подняться по ступеням одной, и я помогу ей.
Томская неодобрительно смотрела, как внучка входит в дом, опираясь на руку нового соседа. Пожилой даме что-то не понравилось в этом красивом и любезном молодом человеке.
— Воронковы уже уехали? — быстро спросила Полина, которой вовсе не хотелось, чтобы старые сплетники увидели ее в обществе нового соседа.
— Уехали, слава Богу, не задержались, — вполголоса ответила бабушка, понимавшая опасения внучки.
В гостиной Полина при поддержке Киприана уселась в кресло. Гостю
— Значит, Василиса никуда не уехала, осталась в Худояровке? — вдруг спросила Томская, обращаясь к Киприану.
— Да. А почему же ей не остаться? — Он пожал плечами. — Думаю, она уедет только после того, как я продам имение.
— Вы собираетесь продать Худояровку? — уточнила Анастасия Михайловна. — Пожалуй, это правильное решение: ведь вы не привыкли жить в деревне и заниматься хозяйством.
— Да, я склоняюсь к решению о продаже, — заявил Худоярский, бросив быстрый взгляд на Полину. — Только, боюсь, не просто будет найти покупателя на поместье, о котором ходят дурные слухи.
— Покупателя можно найти на любой товар, — возразила Томская. — А Худояровка — обширное поместье с хорошей землей и лесом. Если вы к тому же еще и обновите запущенный дом, то, я уверена, покупатели найдутся.
Полине почему-то стало досадно, что бабушка настраивает Худоярского на продажу имения, но вмешиваться в этот разговор она не стала.
Подали чай, и Киприан тут же придвинул к столу кресло, в котором сидела Полина. Гость был сама любезность, но Анастасия Михайловна все равно невольно хмурилась, глядя на него.
За чаепитием велись общие разговоры: о погоде, о хозяйстве, о военных кампаниях. Полина не столько говорила, сколько слушала, украдкой бросая пристальные взгляды на соседа. «И отчего мне вчера почудилось в нем что-то роковое, словно из зловещего сна? — мысленно задавала она вопрос самой себе. — Право, ни в его характере, ни в наружности нет ничего демонического. Разве что эти иссиня-черные волосы и нос с горбинкой… да еще взгляд такой пронзительный…»
Киприан быстро повернул голову к Полине и встретился с ней глазами. Девушка, невольно смутившись, тут же отвела взгляд в сторону окна. Худоярский посмотрел туда же и обратил внимание на стоявшее у окна фортепьяно. Это был, правда, не рояль, но хороших размеров пианино, изящно отделанное.
— У вас прекрасный инструмент, — заметил Худоярский. — Я уверен, мадемуазель, что вы отличная музыкантша.
— Отличной меня нельзя назвать, но музыку я люблю, — ответила Полина.
— Мне бы очень хотелось вас послушать, — сказал гость.
Полина сделала движение в сторону фортепьяно, но бабушка тут же накрыла ее руку своей и строго объявила:
— Только не сегодня. Какая может быть игра с больной ногой?
— Но я надеюсь, что еще буду иметь удовольствие услышать игру мадемуазель Полины, — тонко намекнул на приглашение Киприан. — Я и сам очень люблю музыку, но Бог не дал мне особого таланта. Правда, я немного пою. Могу принести вам ноты модных романсов.