Чужой Могильник
Шрифт:
Корабль юркнул в туннель, под днищем «щёлкнул» магнитный захват и по корпусу пошла мягкая вибрация.
Дан выбрался из кресла, пошёл к выходу, придерживаясь за поручень под потолком. Движение плавно замедлилось и прекратилось, когда он встал у трапа. Люк отворился, и рейнджер увидел бегущих к нему людей в ярко-оранжевых костюмах биологической защиты. За спинами покачиваются массивные баллоны, а в руках узкие трубки с распылителем похожим на насадку для душа.
Добежавший вскинули «орудия» и молча залили Дана белоснежной пеной. С дальней стороны дока к глайдеру едет нечто похожее на пожарную машину с пенной пушкой на крыше.
Когда Дан расчистил «забрало» шлема, ближайший пеномётчик махнул рукой и прогнусавил:
— Пройдите на термическую обработку.
Корабль превратили в подобие пенного «сугроба», внутрь затащили массивные кварцевые лампы. Один из оранжевых сопроводил Дана к коридору, услужливо отпер дверь. Внутри рейнджера обдало водой под давлением, из множества распылителей под потолком. Скафандр заблестел, как новенький, лишившись заводской краски и знаков отличия.
За следующей дверью пришлось закрыть глаза, из-за ультрафиолета. Датчики брони заверещали о резком скачке температуры. За следующие полчаса Дана обработали трижды, пока он не оказался вне коридора в узкой комнатёнке, где двое техников в защитных костюмах помогли снять скафандр, предварительно проверив герметичность. Сунули в руки сложенную форму с ботинками.
После Дана заперли в герметичном блоке мед части, со стеклянной стенкой. Двое молчаливых докторов взяли образцы слизистых и удалились. Рейнджер лёг на койку, подозрительно похожую на тюремную, закрыл глаза и попытался уснуть, забросив руки за голову. Полудрёму прервал коммандер Калхун. Негр постучал по стеклу и заложил руки за спину.
— Вольно. — Сказал Калхун, прежде чем Дан соскочил с койки. — Хорошая работа сынок. Пожалуй, ты можешь выйти, как только закончат проверку.
— Как Пиа? — Спросил рейнджер, подходя к стеклу.
— Жива. Ей отвели целые хоромы и взвод светил медицины, даже премьер-министра хуже лечат. Выкарабкается.
— Что теперь делать будем? — Спросил Дан, следя за мимикой начальника. — Колония явно не гриппом заразилась, сомневаюсь, что это по профилю Внутренних Частей.
Калхун пожал плечами, сказал, доставая из нагрудного кармана сигару и разминая меж пальцев:
— Для начала допрос, полный анализ твоей записи, а там будем ждать приказ. Метрополии не впервой сталкиваться с мутагенными боевыми вирусами.
Дан вздохнул и покачал головой.
— Это непросто вирус, непростое заражение. Эти твари устроили засаду, дождались когда мне откроют дверь и только после пошли в атаку. Не знаю, что ими двигало, но точно не инстинкты.
— Я учту твоё замечание. — Ответил Калхун, прикуривая от латунной зажигалки, выдохнул столб дыма в потолок. — Жди дальнейших распоряжений.
Глава 6
Трое суток Дана продержали в стерильном коробе, по три раза в день собирая анализы, включая пункцию спинного мозга. Рейнджер не задавал вопросов, полные недоумения и ужаса глаза медиков и без того красноречивы. Судя по движениям и мимике за прозрачными забралами костюмов биологической защиты, боятся не его. Кормёжка оказалась даже хуже тюремной, Дан поковырялся в пластиковой тарелке, наполненной бесцветной жижей с комочками, вздохнул и принялся за еду. Стараясь глотать не давая баланде коснуться языка.
На четвёртые сутки пришёл Калхун, с неизменной сигарой
— На выход, боец, есть задание.
— А можно для начала душ?
— Сразу после. Пошли, нас уже заждались.
В полумраке коридоров глаза рейнджера горят жёлтым, как два фосфорных диска. Коммандер шагает впереди, а идущие навстречу шарахаются, вжимаясь в стены и не спуская взглядов с Дана.
— Как ты догадался, медики признали тебя здоровым, насколько это возможно для атолльца. — Сказал Калхун не оборачиваясь. — Однако, когда одно светило увидело твою кровь, ха! Бедняга решил, что мы поймали пришельца.
— Не он первый. — Буркнул Дан, зыркая на очередного испугавшегося медика.
— Почему здесь так темно?
— Экономия. Лишней энергии, знаешь ли, не бывает. Особенно на боевой станции. Тем более тебе ли жаловаться?
— Я беспокоюсь об этих беднягах.
— Ничего, справятся. Скажи, как ты заполучил это? — Сказал Калхун, полуобернувшись и постучав указательным пальцем под глазом. — Я служил с вашими, и ни у кого глаза не светились так сильно.
— Я две недели питался кровью и мясом бога. — Сухо ответил Дан. — Это всё что вам следует знать.
— Гм… ладно. В общем, датчанка наотрез отказывается говорить, требует видеть тебя, её рыцаря в сияющем скафандре.
— Значит, она уже восстановилась?
— Ха, после того что с ней сделали медики, я вообще удивлён, что она жива.
Прошли через два поста охраны и дезинфицирующую арку. Калхун спрятал сигару на время обработки в алюминиевый футляр и раскурил вновь, стоило выйти. Дан пригладил увлажнившиеся волосы назад, с неудовольствием отметив длины и сальность. В тюрьме было не до ухода, а после не было времени. На щеках и подбородке топорщится жёсткая щетина, руки зачесались от желания взять бритву. Дан запоздало осознал, что больше не придёт злющий сержант, требующий выглаженной формы и гладкого лица. Да и вообще, его статус во внутренних частях вызывает много вопросов. Но пока что похоже, что он подразделение из одного человека.
Калхун остановился у двери шлюза, кивнул и сказал:
— Заходи, у вас будет полчаса на разговоры, она сейчас под транквилизаторами и требует тебя.
— А вы меня по доброте душевной проводили?
— Конечно! Сигару добью и пойду следом, увы, там нельзя курить даже мне. Да и ты как раз разговоришь её.
Дан покачал головой и вошёл в распахнувшийся шлюз, сложил руки на груди, дожидаясь пока двери захлопнутся, а давление выровняется. Чтобы ни было у датчанки, медики боятся этого до мокрых штанов, а после увиденного на D-139 Дан солидарен с ними. Уши заложило, пришлось зевнуть до щелчка челюсти. Створки впереди разомкнулись, открывая коридор со второй дезинфицирующей аркой, испускающей подобие тяжёлого пара, толстыми струями бьющим в пол и расползающегося дымкой. Дан прошёл через него, шею и лицо неприятно защипало.
Пиа держат в стеклянном боксе с импровизированным коридорчиком из плёнки. Внутрь Дана не пустили медики, но подвели к стене возле койки датчанки. Рейнджер невольно вздрогнул, увидев свежие рубцы на лбу и шее, стянутые хирургической нитью. Левый глаз накрывает марлевая повязка, волосы прячутся под бинтами. Пиа повернула голову, взглянула на Дана и блекло улыбнулась:
— Рада что с тобой всё в порядке… — Голос датчанки приглушён толстым стеклом, а лёгкий акцент придаёт томную экзотичность.