Чужой, посторонний, родной
Шрифт:
Девочка во все глаза глядела на него и терялась в догадках: шутит ли "папа", или говорит серьезно. Но на всякий случай активно замотала головой.
— Вот и правильно: чего мы не видели в ихних джунглях? У нас своих лесов навалом. С волками и медведями. Пойдем?
Про волков и медведей Аришка была хорошо наслышана, и в ее глазах уже не отражалось недоверие:
— Не-еее, не пойдем. Я в зоопарк хочу.
Зоопарка, насколько помнил Володя, в их городе отродясь не было. Они с Витькой тоже когда-то страдали из-за этого. Помнится, пару раз приезжал передвижной зверинец, так окрестная детвора едва ли не
— Зоопарк, — вопросительно протянул он, словно не дослышал. Где ж ей взять зоопарк? Так не хотелось отказывать этим доверчиво на него глядящим глазкам. И вдруг решительно заявил: — Будет тебе зоопарк! Правда, не завтра, и не послезавтра. Но как-нибудь мы с тобой обязательно выберем время и поедем в самый настоящий зоопарк. Только надо подождать. Подождешь?
Головушка радостно закивала, и Володя понял: он сделает все, чтобы выполнить обещание. Не настолько же Ирина стерва, чтобы не отпустить племянницу на несколько дней в Москву с родным дядькой. Она же вообще не стерва, а самая настоящая тюха-матюха, Витька что-то сильно напутал. А показать племяннице настоящий зоопарк — его прямая обязанность. В конце концов, кто у него еще в жизни остался, о ком еще заботиться, как ни об этой девочке, глядящей на него с такой доверчивостью.
— Вот и хорошо, — сказал он, не без труда сглатывая комок, в очередной раз так некстати выросший в горле. Да что ж такое, что с ним происходит? Расчувствовался, как баба! — Наберись терпения и жди. А пока ешь давай, акилевра.
— Не, наелась — щас лопну, — заявила Аришка, ловко слезая со стула. Существенно уменьшившуюся горку в тарелке венчал обкусанный кусок рыбы.
Владимир было собрался за ней, но Ира остановила его, положив почти прозрачную ладошку поверх его руки:
— Зачем ты обещаешь то, что не сможешь выполнить? Она же маленькая, всему верит.
— Почему же не смогу? — его голос чуть дрогнул: от ее прохладной ладони исходило что-то неведомое ему раньше. Надежда и неуверенность, обида и снова надежда, надежда, надежда. И… словно бы обещание любви. Тихое, незаметное, будто прошептанное одними только губами… Владимир одернул себя: что-то воображение разыгралось. Видимо, сказывается нехватка общения с бумагой. В смысле, с клавиатурой. Невыплеснутые вовремя эмоции переполняют, стремясь вырваться наружу, неважно даже, по какому поводу. — Когда-нибудь, надеюсь, довольно скоро, обязательно появится возможность отвезти ее в настоящий зоопарк. Ты ведь не будешь возражать?
Не ответив на вопрос, она убрала руку. Отколупнула вилкой кусочек рыбы и отправила его в рот. Тщательно прожевав, спросила едва слышно:
— Почему ты вернулся? У тебя там… всё?
— Где "там"? — не понял он. Для него, как для знатока русского языка, понятие "там" прочно ассоциировалось с направлением, с географическим местоположением, но никак не с человеком, а потому такой, в сущности, простой вопрос оказался им недопонят. На всякий случай, дабы избежать опасных вопросов, ответы на которые были ему неизвестны, попытался резко сменить тему: — Как рыба?
— Нормально, — она отложила вилку в сторону. Выпрямила спину, словно вспомнив о своем графском происхождении: ни дать, ни взять — выпускница института благородных девиц. И снова стала похожа на стерву — такое надменное выражение появилось на ее лице.
— Я
А как же графское происхождение? Владимир не знал точно, но догадывался, что графини встают не с таким грохотом. Подумаешь, рубашки ей сложно постирать! Он и сам постирает, если понадобится. Жаль, не смог взять свою одежду, а запасы Витькиной уже подошли к концу. Нужно будет завтра вплотную заняться этим вопросом.
… По обыкновению отсидевшись в засаде, пока Ира с Аришкой не покинули дом, Владимир занялся гардеробом. Правда, даже не представлял, как в таких условиях можно заниматься стиркой. Водопровода в доме не имелось, стало быть, стиральную машину-автомат подключать было не к чему. Заглядывая во все подряд углы, в кладовке обнаружил дряхлую машинку "Рига" — помнится, еще мама ею пользовалась. Ну да, она всю жизнь там и стояла, в кладовке. Он просто забыл.
Натаскал воды из колодца. Пока она грелась, стал разбирать рубашки. Первыми бросил в кучу рядом с машиной те, которые привез с собой. Потом поискал, есть ли еще грязное белье. Нашел в самой машинке, когда снял крышку. Еще две мужские рубашки. Отлично, выстирает разом. На всякий случай проверил карманы — не завалялась ли важная бумажка. Те оказались пусты, но выше них…
Так вот в чем дело! "У тебя там всё?" Вот что она имела в виду, вот где "там"! Четкие отпечатки губ — вряд ли их оставила сама Ирина. Ей ведь эти рубашки стирать, так что она постаралась бы их не пачкать. Значит… Теперь понятно, почему Витька сбежал. Но почему не к любовнице, почему в Москву?
Любовница… Интересно, как долго он испытывал терпение жены? Ушел ли он сам, или Ира его выгнала? Ох, братец, хитер… "Стерва, стерва!" А чего он ожидал? Чтобы она стирала рубашки с помадой, тайком утирая слезы?
Но Ирина-то какова! После всего этого она должна была поганой метлой гнать Владимира со двора. В смысле, Виктора. А она лишь поинтересовалась, помочь ли ему собрать вещи. Другая бы на ее месте истерику закатила, а эта… Как тварь бессловесная, все молча терпит. Только и хватило решимости, что отказаться стирать рубашки.
Откуда такая покорность? Ах, деньги. Вот оно что. Дело в деньгах. Видимо, у Витьки хорошие заработки, вот она все и терпит. Деньги любит куда больше, чем мужа…
Стоп. Деньги. Витька ничего не сказал о деньгах. Достаточно ли он оставил жене и дочери, прежде чем сбежать от них?
Владимир вдруг похолодел. А с чего он взял, что Ирина так любит деньги? Только с того, что в доме кроме картошки и соленостей никаких продуктов не наблюдается? Идиот! Это же говорит как раз об обратном — у нее нет ни копейки. Неужели Витька ей вообще ничего не оставил? Разве так бывает? Это же его жена, его дочь. Даже если у него есть любовница, как он мог бросить жену с ребенком на произвол судьбы?
Ну почему же на произвол, одернул он себя. Витька как раз очень даже о них "позаботился" — вместо себя отправил к ним брата. Чего он добивался? Зачем он это сделал? Рассчитывал, что брат за него окончательно доведет дело до развода? Хотел, чтобы именно Ира настаивала на разводе, а не он сам? Его совести от этого стало бы легче? Хитер бобер. Но подл. Хоть и брат родной, а доброго слова для него Володя в эту минуту не находил.