Чужой престол
Шрифт:
На поезде.
Поезд Граага — Мальтеран ехал около пяти суток, с остановками в нескольких городах, самая длительная из которых была в приграничной Арзанне. Специально для Анастасии всё лето перестраивали один из пассажирских поездов, чтобы принцесса ехала с комфортом. Обычные пассажиры теснились в небольших купе, а для Анастасии подготовили настоящую комнату с большой кроватью, гардеробом, диванами и столиком. Ванны, конечно, в поезде не было — только слабый душ, но и это впечатляло, ведь в других поездах ничего подобного не имелось, лишь раковина и туалет.
Члены императорской семьи, как выяснилось, не ездили в Альтаку
Отдельное купе кроме принцессы полагалось ещё канцлеру, остальных поселили по два-четыре человека. Также в поезде был ресторан, где предполагалось завтракать и обедать, а на ужин останавливаться в разных городах. Кроме того, была и общая гостиная с диванами, столами и наборами разных настольных игр, чтобы не скучать в дороге.
Но скучать Анастасии было и некогда. Ранним утром, простившись с императором, его детьми и их аньян — они все встали специально, чтобы сказать ей «до свидания», — принцесса в сопровождении целой толпы народа зашла в поезд. Оставив при себе двух служанок, Анастасия сразу принялась готовиться к путешествию и разбирать вещи. Почти всю поклажу отнесли в багажное отделение, но кое-что принцесса взяла с собой — нужно было развесить одежду в шкафу, а туалетные принадлежности поставить в ванную. Всё, конечно, сделали служанки — Анастасия лишь проверила, чтобы было понятно и удобно, а потом попросила девушек удалиться.
И только принцесса задумалась, стоит ли немного поспать до обеда или следует заняться чем-то другим, как в дверь купе постучали.
Почему-то Анастасия сразу поняла, кто решил потревожить её покой, и не ошиблась, увидев за порогом вежливо улыбающегося канцлера. Анастасия ещё не видела его сегодня — когда заходила в поезд, император упомянул, что делегация из Альтаки уже внутри, — поэтому вежливо поздоровалась, непроизвольно опуская взгляд вниз.
Да, канцлер был во всём чёрном, как и всегда, но камзол снял. А под камзолом у него оказался свитер из тонкой шерсти, связанный под самое горло. В сочетании с более простыми брюками, чем те, что Анастасия видела на канцлере раньше, у него был почти домашний вид.
— Доброе утро, ваше высочество, — мужчина поклонился.
Краска бросилась принцессе в лицо — она вдруг вспомнила, что так до сих пор и не переоделась. Как вошла в купе в дорожном костюме, который канцлер на ней уже видел, так и щеголяет в нём. Ох, что он о ней подумает? Что она лентяйка?
— Вы желаете отдохнуть или, может, переместимся в гостиную и во что-нибудь сыграем? Там целый шкаф с настольными играми. Мне кажется, некоторые даже я не знаю.
— Даже вы? — Несмотря на смущение, Анастасия постаралась держать лицо и улыбнулась. — А вы такой специалист по настольным играм, канцлер?
— Я бы сказал, что да, — пожал плечами мужчина, а потом произнёс удивительное: — Мой отец часто играл со мной во что-нибудь. Он считал, что некоторые настольные игры не менее полезны для обучения, чем скучные учебники. И вообще любил фразу: «Вся жизнь — игра». Поэтому в играх я действительно разбираюсь. Так что вы решили, принцесса? Мне оставить вас или пойдём в гостиную?
Анастасия
— Я бы предпочла поиграть. Только сначала переоденусь.
— Прекрасно, — канцлер довольно кивнул. — Тогда, если вы не возражаете, я позову ещё ваших компаньонок. Их же трое? Играть впятером будет идеально.
Почему-то внутри шевельнулось недовольство, но Анастасия быстро его погасила.
— Конечно, позовите. Только… я не помню, как их зовут. Мне представляли этих девушек, но…
— Не волнуйтесь, ваше высочество, — засмеялся Фокс. — Я непременно выясню их имена.
Роланд
Что ж, теперь у него есть пять дней, чтобы уговорить принцессу по приезду не горячиться и дать Огдену шанс, несмотря на то, что новоиспечённый король наверняка будет пытаться его не использовать. Оставалось надеяться на разумность Анастасии. Кроме того, при разговоре можно надавить на её уязвимость в Альганне, на то, что она навсегда связана у многих в сознании с предательством своих отца и брата. А в Альтаке принцесса может стать женой и королевой.
С точки зрения канцлера, за это следовало побороться. Хотя, когда он представлял Анастасию в свадебном платье рядом с Огденом, хотелось морщиться от досады. Но ничего — Роланду уже приходилось брать себя в руки, когда дело касалось чувств к чужой женщине. Да, это сложно, но не невозможно.
Он влюблялся несколько раз в жизни, и каждая такая влюблённость приносила горькое разочарование не только в самом чувстве, но и в людях.
Первый раз случился ещё в школе. На Роланда, симпатичного мальчишку в богатой одежде, обращали внимание многие девочки. Точнее, тогда все называли его Остином — король запретил записывать своего бастарда в школу, используя двойное имя. И чёрную одежду носить не велел.
— Не надо, чтобы на это обращали внимание, — так он объяснил тот поступок. — Окружающих это не касается.
Почему Фредерик так поступил, Роланд понял гораздо позже — когда осознал, что его венценосный отец был приверженцем тактики «брось котёнка в воду, если выплывет — молодец, а нет — ну и демоны с ним».
Если бы одноклассники Фокса изначально знали, что он бастард, всё было бы совсем по-другому. Его обходили бы стороной, не звали бы в совместные игры и проделки, и от девочек вместо заинтересованных взглядов Роланд получал бы полные пренебрежения смешки. Решение короля можно было бы посчитать заботой о благополучии мальчика — но, увы, всё было не так. Фредерик отлично осознавал, что правда так или иначе выплывет наружу и тогда Роланду будет несладко. Привыкнув к холодному отношению изначально, он бы не воспринимал его в дальнейшем с болезненной остротой. Но поскольку Роланд не привык…
Её звали Лита. Тоненькая девочка из богатой семьи, со светло-рыжими волосами — похожие были у самого Роланда, только волосы Литы сильнее отливали медью, тогда как его шевелюра в юности была более серо-русой. Он обратил внимание на эту девочку именно из-за её волос, потом очаровался непосредственным поведением и широкими искренними улыбками, влюбился… И тут в школу просочился слух, что Остин Фокс — незаконнорождённый.
— Как же ты осмелился за мной ухаживать! — возмущалась Лита, красная, с заплаканными глазами. — А если бы я в тебя влюбилась?! Ты же не можешь ни на ком жениться! Даже смотреть на меня не смей!