Чужой своим не станет
Шрифт:
Приемная была пуста: время визитов закончено, поэтому она выглядела несколько просторнее; у окна по-прежнему сидел майор Гольц и что-то писал. Увидев вошедшего приятеля, удивленно произнес:
– Так скоро, Вильфрид? У тебя еще два часа.
– Мне нечего добавить, – произнес гауптштурмфюрер.
– Хорошо, я сейчас доложу господину обергруппенфюреру, – сказал Гольц. Пружинисто поднявшись, он уверенно прошел в кабинет руководителя Главного управления имперской безопасности. Вышел через несколько минут, широко улыбаясь,
– Надеюсь, что это так, – ответил Штольце и решительно распахнул дверь.
Вошедшего Вильфрида встретил заинтересованный потяжелевший взгляд обергруппенфюрера. Вынув из уголка рта дымящуюся сигарету, он спросил:
– Значит, вы уже написали?
– Так точно, господин обергруппенфюрер, – шагнул вперед Вильфрид и положил на стол Кальтенбруннера тонкую белую папку с исписанными страницами.
– Вы могли бы не торопиться, у вас есть еще два часа, – Кальтенбруннер не спешил брать папку.
– Мне нечего добавить, я написал все, что считаю нужным.
Кальтенбруннер, откинувшись на спинку кресла, впился взглядом в исписанные страницы. Гауптштурмфюрер Штольце внимательно наблюдал за выражением лица начальника: тот выглядел спокойным, величественным, как древнеегипетский сфинкс. Вот он перевернул страницу, через минуту еще одну. В какой-то момент Вильфриду показалось, что обергруппенфюрер нахмурился – морщина на его лбу изогнулась в неправильную острую дугу, но уже в следующее мгновение лоб разгладился, осталась лишь тоненькая, едва различимая черточка.
Гауптштурмфюрер сдержал вздох облегчения. Перевернув очередной лист, Кальтенбруннер вновь углубился в чтение. В какой-то момент начальник Главного управления имперской безопасности глянул на Штольца, сидевшего в напряжении, как если бы хотел задать вопрос, но потом сделал карандашом небольшую пометку и принялся читать далее. Когда был перевернут последний лист, Эрнст Кальтенбруннер аккуратно положил карандаш на место. Грубоватое лицо, обезображенное чередой бескомпромиссных студенческих дуэлей, ничего не выражало.
– Вы уверены, что все вами написанное осуществимо?
– Так точно, господин обергруппенфюрер, – с готовностью отозвался Штольце. – Архив находится в глубине советской хорошо охраняемой территории, незамеченными можно подойти только таким образом.
– Ну что ж… Мне нравится ваш план. Вижу, что вы все продумали. Он даже лучше, чем это представлялось мне самому. В людях, которые будут с вами, вы тоже уверены? Ведь вас ожидает не прогулка по Александерплатц.
– Всецело! Каждому из них есть что терять. Уверен, что они будут слушаться меня беспрекословно.
– Я вижу, вы не без способностей. Все, что мне о вас говорили, правда. Только у меня есть одно небольшое дополнение: вы пишете о том, что на осуществление акции вам нужно семь дней, –
– Все так, господин обергруппенфюрер, и это не считая предварительной подготовки, которую нужно провести с группой.
– Как долго вы планируете проводить подготовку?
– Каждый участник группы – с большим опытом. Не однажды бывали в русском тылу. Думаю, что нам будет достаточно десяти дней.
– Итого семнадцать дней?
– Получается, что так.
– Мне нравится ваш план, гауптштурмфюрер, он хорошо продуман даже в деталях. В каждой строчке чувствуется ваш солидный диверсионный опыт. Что мне не нравится, так это сроки! Сделаем вот что… Даю вам три дня на подготовку агентов и еще пять дней на осуществление акции. Всего восемь дней! Ситуация на фронте меняется каждый час, и нам нужно опередить русских.
– Сделаю все, что в моих силах, господин обергруппенфюрер. Но в этом случае мне нужен человек, который бы мне подробно рассказал об охраняемом объекте.
– У меня есть такой человек, – после некоторого колебания произнес Кальтенбруннер. – Он служит в штабе Девяносто первого стрелкового корпуса. Начиная со второго дня операции, он будет ждать вас в шесть часов вечера у разрушенной церкви поселка Яровичи.
Вытащив из кармана коробок спичек, Кальтенбруннер нарисовал на этикетке три восьмерки и положил его перед Штольце.
– Как я его узнаю?
– Одет он будет в форму офицера Красной армии. Высок, худощав, крепок. Он подойдет к вам и попросит закурить. Вы покажете ему вот этот спичечный коробок и скажете: «Дедовский самосад, если он вас устроит». Он должен ответить: «Мне все равно, главное, чтобы дымило хорошо».
– Он будет знать о нашем плане?
– Это ему не нужно. Мы не можем так рисковать. Расскажете ему все сами, когда встретитесь. Он объяснит, как лучше организовать нападение на архив. Узнаете от него другие важные детали: когда смена караула, сколько человек остается в здании в ночное время и прочее. При необходимости он сможет даже помочь людьми.
– Это хорошо.
– Значит, вы собираетесь перебираться через линию фронта под Несвижем?
– Да. Сейчас там бои, это лучшее время, чтобы пройти незамеченными и затеряться.
– В оперативном плане я прочитал, что вы хотите отправиться к капитану военной разведки Хольцу?
– Так точно! Шестьсот сорок первый моторизованный пехотный батальон. Он хорошо знает район и может нас перевести через линию фронта.
– Я бы посоветовал вам обратиться к майору Шрадеру. Он служит в третьей пехотной дивизии, седьмой противотанковый батальон. Правда, находится там недавно… Прежде служил в центральном отделе «Абвер-Заграница». Весьма ценный работник, он хорошо знает этот район, ему приходилось там бывать в тридцать девятом. Он поможет вам перейти границу.