Чужой жених
Шрифт:
— Дизайнеров, — механически поправила я подручную главного повара, а сама глубоко задумалась: а не опасно ли нам с Амулетом показываться на глаза такой публике?
Душа всячески балу противилась, и я намеревалась поговорить с Варло Тортоном о предстоящем мероприятии, а ещё сообщить, что раз его гости собираются жить в гарнизоне, значит, тоже подлежат обследованию. Никаких исключений из правил, а то и другие захотят поблажек.
Я зловеще натирала манипулы артефакта, все пять минут поглядывая за продвижением генерала вдоль стойки, пока мои помощницы прикладывали
Шуна и Вирия в это время соберут показания и вложат их в амбулаторную карту Варло Тортона, а следующего пригласят, когда генерал уйдёт. Мне, кстати, потом предстоит ещё все карты просмотреть и написать заключения. Но это потом, а пока…
— Генерал, я попрошу вас снять обувь, поднять штанины и засучить рукава, — строго, как и положено серьёзной мэтриссе, попросила я и встала, готовясь прилепить магические кругляши к необходимым для исследования местам. — Я проверю вашу нервную систему и для этого задам несколько вопросов. Прошу отвечать быстро.
Вообще-то вместо вопросов пациентам можно было просто постучать по коленям молоточком и просить выполнить несложные действия, но у меня ведь была другая цель, а прибор зафиксирует нарушения, если они есть, и по реакции на мои вопросы. Так что я дождалась, когда Варло Тортон послушно выполнит мои указания, приставила артефакты к вискам, ключицам, запястьям и голеням генерала, включила прибор и, заглянув в глаза подопытному, спросила:
— Вы решили устроить в гарнизоне бал?
— Творящий с тобой, Валери, какой ещё бал? — прибор пронзительно пискнул, заподозрив генерала в излишней эмоциональности.
Неужели невеста и будущая тёща самостоятельно решили провести мероприятие? Я всерьёз задумалась о том, чтобы пригласить их на медкомиссию без очереди. Надо тяжело болеть головой, чтобы на подобное решиться.
— Вы не знали, что ваша избранница и её мать организовывают бал, на котором будет правитель? — все же уточнила я.
— Мне доложили, что в гарнизон явились гроу и гру Войт с письмом от моего венценосного кузена, — по мере продолжения разговора генерал мрачнел. — Но я их ещё не видел. Что за блажь? Бал в военной крепости?
Варло Тортон был искренне удивлён и вообще не рад — это подтверждали звуки, издаваемые артефактом, и я совсем невинно подлила масла в огонь:
— В честь помолвки. Об этом уже весь гарнизон говорит. Странно, что вы не в курсе.
Датчики вполне уже можно было снимать — миссию свою они выполнили и показания собрали. Но я не спешила. Уж очень мне нравилось бурлящее в душе чувство, которому я не могла дать определение. Вернее, я могла, но не хотела, потому что приличная гроу, и тем более лекарь, не может наслаждаться злорадством. К тому же я ещё не всё спросила.
Глава 3
Затея с диспансеризацией оказалась более выматывающей, чем я предполагала до её начала. Вот, казалось бы, что сложного? Артефакты все делают за нас. Сиди себе за столом, собирай результаты, но нет. К этому же ещё и
— Мэтрисса, попросить Лушку принести ужин в госпиталь? — спросила заботливая Шуна после того, как за последним на сегодня бойцом закрылась дверь.
Они тоже с Верией устали (надо будет обязательно премию им за трудовой подвиг выпросить), но все же к селянкам вазопретаторы не имели столько вопросов, сколько ко мне. Так что сил у моих помощниц оставалось определённо больше.
— Не нужно, Шуна, спасибо, — отказалась я, — у меня дома есть чем перекусить. А вы можете идти.
Есть совсем не хотелось, зато хотелось взять Мулю, вынести на улицу, чтобы побегал по травке в палисаднике перед лекарским коттеджем, а самой посидеть и привести в порядок мысли. Я никогда не любила неопределённости и не врала себе. Раньше. Но сегодняшний день показал, что я просто не сталкивалась с тем, от чего хотелось убежать и спрятаться.
Я вышла вслед за помощницами из морга и, не заходя в госпиталь, отправилась домой…
— Привет, мой хороший, скучал?
Муля встречал меня у порога длинной речью, состоящей из сплошного возмущенного мяу-мяу-мяу.
Разговаривать мыслеобразами, как взрослые коты, он пока не умел — надо чаще без гвоздика попробовать общаться ментально. А пока приходилось догадываться.
— Всё понимаю, малыш, но мама работала. Не думаю, что тебе бы понравилось в морге, где толпа вояк тянула бы к тебе руки погладить. Зато сейчас мы с тобой пойдём гулять.
Амулет стрелой метнулся по штанине мне на грудь — мои слова котенок понимал отлично — и лизнул шею. Я устало улыбнулась. Ну хоть что-то хорошее. Взяла в кладовке старое толстое одеяло, что со времен мэтра Адовара там осталось, и вышла на улицу. Вечер стоял тёплый и безветренный. В такой хорошо бы сходить на озеро и поплавать (что оно есть за восточными воротами, я сегодня узнала от одного из вазопретаторов, который предлагал мне «неповторимое купанье голышом под светом звёзд» этой ночью), но сил оставалось только дойти до палисадника.
Как там генерал сказал на приёме, когда я сообщила ему, что хочу пригласить на обследование его невесту и её мать?
«Не высовывайся, Валери, и не переоценивай свои силы. — Вот так он сказал и ещё добавил: — Войты — влиятельная семья, и лучше бы тебе с Сибилой не конфликтовать. Поверь мне на слово, она здорова».
Я расстелила одеяло и практически упала на него, вытянув ноги.
— Беги, Амулет, играй, пока бабочки спать не улетели, — велела котёнку, подпихнув под толстенькую попку, и легла, закинув руки за голову.