Чужой. Сердитый. Горячий
Шрифт:
Поджимаю губы, ощущая досаду. Сама выгнала, а значит, нечего жалеть о своём решение. Он сам напрашивался на подобный исход.
Заснуть не удается. Я заправляю постель и принимаю душ, а вид в зеркале просто отвратительный.
Умылась холодной водой, пытаясь привести себя в чувство и прогнать сонливость, но это мало чем помогает. Волосы укладываю в косу и спускаюсь на кухню, стараясь не шуметь. Вадим мирно спит на диване, недалеко тлеют полена в камине, а рядом с ним стопка книг.
И прежде чем уйти на кухню, нахожу планшет Вадима на быльце дивана. О чудо! Я улыбаюсь, обнаружив подключение к интернету. А ведь вчера Вадим сожалеющие уведомил,
Противный гад, не так ли?
Иду на кухню, тихонько поставив кипятиться чайник и решаю позавтракать простецкой яичницей.
Сажусь за стол. Одной рукой разделываю яичницу, а другой нахожу браузер в планшете. Давно хотела зайти в интернет и ввести своё имя, поэтому не желаю упускать такой возможности. И чёрт возьми, вылезает так много разных ссылок с моим именем, что у меня разбегаются глаза!
Я удивлённо изучаю даже небольшую статью про себя в Википедии, сравнивая определённые данные, даты и факты. Большая часть выдумка, отчего я закатываю глаза, усмехаясь и качая головой от глупости некоторых строк. Руки чешутся исправить данные и сейчас же написать совершенно другую биография, правдивую, такую настоящую, чтобы у каждого шевельнулись бы на голове волосы…
Перехожу на пару ссылок ниже, а они окончательно отбивают аппетит.
Порно сайт. Удивительно, но мне хватает смелости просмотреть количество фото и видео, частично понять, что некоторые, на удивление, монтаж, причём местами совсем некачественный.
Ладно, что здесь есть ещё…
Не меньше двадцати минут ушло на изучение разных источников. У каждого из них своя вымышленная правда. А вокруг одна вселенская ложь.
Но вот анонс, который высветился, когда я уже собиралась закончить с этим не самым приятным делом… Вот он и поверг меня уже в настоящий шок и ужас. На фотографии — машина скорой помощи, а заголовок гласит: «Господин Гордеев тяжело ранен. Что это, ход похитителя или его месть…» — перехожу по анонсу на главные новости браузера.
Дыхаение перехватывает. Внутри все покрывается коркой льда. По коже ползут зябкие мурашки. Дышать стало сложно и почти нереально. Не могу в это поверить.
Пораженно читаю, что Гордеев находится в госпитале в нестабильном и тяжёлом состоянии. Сюжет красноречиво расписывает о перестрелке в аэропорту, с некоторыми подлинными фотографиями, на которых видно Вадима с пистолетом, меня, плачущую, которую он тянет за собой парень.
Вся статья сосредоточена на том, что Вадим, мой неизвестный похититель, стреляет в не в чём невинного страдающего мужчину, который намеревался спасти свою жену. Автор данной статьи детально описывается о предстоящей операции Гордеева, о его здоровье в целом. И прогнозы вселяют в меня прежний ужас — он выжил и будет жить дальше…
Руки настолько трусятся, что чашка кофе выскальзывает из рук, и я чудом успеваю отодвинуть планшет, вставая с места, не отрывая глаз от текста.
Дочитываю в полном изумлении, и после заполняющего душу страха, меня накрывает апатия. Откладываю планшет на подоконник. Лбом прислонилась к холодному стеклу окна, пытаясь охладить пылающее лицо.
Он жив, и это последнее, что могло пойти «не по плану». Это просто тупик. Бежать бессмысленно, Гордеев найдёт сразу, как встанет на ноги. Не сегодня, так завтра… А это ни черта не та свобода, о которой я мечтаю! Снова нужно прятаться, сидеть где-то в таком же тихом месте, без связи и лишних ушей.
Ещё ничего не кончено, и внутри я жалостливо взываю, не находя в
Это никогда не закончится…
— Яра, — окликает Вадим. Я оборачиваюсь, наблюдая за парнем, который потирает глаза, подходит ближе ко мне, попутно поднимая опрокинутую на столе чашку. Его взгляд находит планшет рядом со мной, и думаю, он всё правильно понимает. Сейчас вид у меня не лучше, чем у пойманного трусливого зайца. — Я не знал, как тебе сказать. Собирался несколько раз, но не смог, — неохотно признаётся Вадим.
— Почему так вышло? — шёпот, слетевший с губ едва слышный, но Волков понимает, напряжённо поджимая губы.
— Наверное… Адреналин. Он был ранен в грудь слева и в бок. Я не смог вовремя взять себя под контроль, стрелял как придётся. Это моя вина, Яра, — он впервые не смотрит мне в глаза, отводя взгляд в сторону, хмурясь.
Врёт.
Я видела, как хорошо Вадим стреляет и дело совсем не в адреналине. Я успела дёрнуть его за руку, когда он стрелял, а значит это моя вина. Это именно я не хотела ничьей смерти, а значит, получай жуткий подарок судьбы — выживший муж.
Но к моему удивлению Вадим винит только себя.
— Ты не хочешь возвращать меня домой и не даёшь никакой информации моей семье об этом месте, чтобы нас не нашли Гордеевы… — с пониманием дела, объясняю я сама себе.
Он украдкой смотрит на меня, словно ожидая моей буйной реакции, и хочет понять, стоит ли ему что-то вообще предпринимать.
— Я принял решение побыть здесь и понять, как выбраться из этой ситуации. Первая камера в аэропорту выдаст твоё местонахождение. В столице много глаз и ушей, мы будем, как на ладони, — спокойно отвечает Вадим и несколько насторожился, когда я стала к нему приближаться. — Мы добирались сюда нелегальным рейсом, пока ты была без сознания. Я уничтожил все следы… — перед моим последним шагом к нему, он запнулся, нервно выдохнув. — В этом месте безопасно. Нет никаких данных связанных с этим домом ни в одном информационном источнике. Я желаю тебя защитить, поэтому прошу тебя… — не договаривает, когда я осторожно подхожу к нему слишком близко, безмятежно обнимая, приложив щеку к громыхающей груди Вадима.
— Спасибо, — говорю я, понимая, что единственный человек, на которого я сейчас могу возложить все свои надежды — вот он, передо мной. — Я верю тебе, Вадим. Ты делаешь всё возможное для меня. Спасибо.
Он опускает руки на мою спину, резко выдыхая над моей головой, поставив подбородок на макушку.
— Не благодари меня, Яра. Я ещё работаю над тем, чтобы заслужить от тебя такие слова, — шепчет в ответ, и я понимаю, что в данный момент Вадим эмоционально уязвимый.
Такой разный… С каждым новым днём он открывается мне по-новому и не перестает быть удивительным.
— Но ты всё равно гадёныш, — прыснула я в его грудь.
— Ты даже не представляешь насколько, — игриво отвечает парень, опуская руку на мою задницу, легко, едва ощутимо похлопав.
Но как бы мы друг друга ни пытались утешить и отвлечься от мыслей о Гордееве, в сердце снова поселилось беспокойство и страх. Всё возвращается в исходную точку, и это пугает больше, чем неожиданно выживший муж.
Бежать вечно невозможно.
— Итак. Раз мы выспались и у нас впереди такое длинное утро, предлагаю перейти сразу к делу! — заявляет Вадим таким тоном, будто собирается… — Пробежка. Через пятнадцать минут выходим. Собирайся.