Чужой
Шрифт:
Мальчик снова укладывается, женщина спрыгивает на землю и входит в магазин.
Мариан пьет лимонад мелкими глоточками, так медленно, что глаза Юлека начинают следить за уровнем жидкости в бутылке с некоторой тревогой. Однако Мариан человек справедливый. Он держит палец на половине бутылки и время от времени проверяет, сколько ему еще полагается. Наконец Юлек получает долгожданную бутылку и, в свою очередь, так долго цедит любимый напиток, что на пороге магазина показывается продавец, обеспокоенный судьбой посуды.
— Сейчас, — с сожалением говорит Юлек. — Сейчас отдам!
Но даже лимонад не развеял плохого настроения. Изредка то один, то другой
Вдруг неподалеку раздается пулеметный треск мотора, и из-за угла большого сарая, лязгая гусеницами, выезжает на шоссе могучий трактор-тягач. Юлек, Зенек и Мариан вскакивают — нельзя упустить случай полюбоваться такой машиной.
Грохот трактора заглушает все прочие звуки. Тракторист поудобнее усаживается на своем седле и что-то говорит перемазанному маслом помощнику, который стоит у него за спиной. Оба смеются.
Внезапно происходит что-то странное: их лица перекашиваются, в глазах появляется ужас, они начинают кричать, кричать изо всех сил, никто не слышит, что именно, они показывают руками вверх, в сторону магазина, к которому ребята стоят теперь спиной. Зенек, Юлек и Мариан поспешно оборачиваются, и в тот же миг раздается отчаянный крик девочек.
— Лошадь! Лошадь! — надрывается Вишенка. Уля бледнеет как полотно.
Тележки с мальчиком уже нет перед магазином. Обезумевшая от страха лошадь галопом несется вниз по шоссе, тележка подпрыгивает, мотается из стороны в сторону, того и гляди налетит на придорожное дерево. Проснувшийся малыш распластался на сиденье, вцепившись в него обеими руками.
Вишенка, Уля, трое ребят, тракторист и его помощник смотрят в оцепенении — в голове ни единой мысли, руки и ноги словно отнялись. Но длится это всего секунду. Зенек грубо отталкивает загораживающих ему дорогу ребят — Юлек падает, Мариан беспомощно соскакивает в кювет — и, пересекая шоссе, бросается за промчавшейся мимо тележкой. Механик выключает мотор трактора, спрыгивает на землю. Из магазина выбегает услышавшая крики мать.
— О боже! — вне себя от ужаса кричит она. — Боже!
Следом за ней выходит и продавец.
— Сыночек! — кричит женщина, бросаясь вниз. — Помогите! Помогите!
Лошадь несется во весь опор. В это время наверху за барьерами показываются два грузовика, а за ними легковая машина. Грузовики закрывают легковой поле зрения. Легковая обгоняет их на большой скорости и стремглав летит к барьерам, в узкую горловину шоссе, прямо навстречу разогнавшейся лошади.
Уля впивается ногтями в плечо Вишенки, но та не чувствует боли. Мариан бледен. Юлек, раскрыв рот, смотрит на удаляющуюся тележку.
— О боже! — шепчут женщины, выбежавшие из соседних домов и бараков. — О боже!
— Машина! —
Тем временем Зенек длинным спортивным шагом мчится вперед. Расстояние между ним и тележкой сокращается. Но и барьеры все ближе. Тележка подпрыгивает, малыш отпускает край сиденья и скатывается назад.
— Он упадет! — кричит женщина. — О господи, сейчас упадет!
Всего три шага отделяют Зенека от тележки. Он делает рывок, хватается рукой за грядку, бежит несколько мгновений рядом с вертящимся колесом, потом резко отталкивается ногами от земли и вскакивает на тележку. Дальше все происходит с молниеносной быстротой: он толкает ребенка вперед, наклоняется, ловит вожжи, укорачивает их и тянет к себе, сдерживая лошадь. Одновременно он придерживает ребенка, прижимая его ногой к сиденью.
Лошадь, почувствовав узду, закидывает голову, но не подчиняется. Она минует барьеры и выбегает на самую узкую часть шоссе.
Со встречного холма, отчаянно сигналя, мчится легковой автомобиль. Зрители задерживают дыхание. У матери, которая бежала по краю дороги, вырывается протяжный вопль ужаса.
Зенек откидывается назад и вправо с такой силой, что лишь натянутые вожжи не дают ему упасть. Голова лошади проделывает тот же поворот, за лошадью и тележка, и вот она уже катится с высокой насыпи шоссе вниз, на луг. Еще несколько шагов по мягкой зеленой траве, и лошадь, вся взмыленная, тяжело поводя боками, останавливается.
Первой подбегает к повозке мать. Она хватает ребенка и, обессилев, прислоняется спиной к краю повозки. За ней спешат остальные — Юлек, Мариан, Вишенка, дорожные рабочие.
— Зенек! — сдавленно восклицает Юлек. — Зенек! — Не в силах выразить свои чувства словами, он прижимается к плечу друга.
Вишенка и Мариан тоже не находят слов. Глаза их полны страха и изумления. Вот так Зенек!.. Недавнее происшествие с яблоками кажется им теперь незначительным, как будто его и не было, и уж, во всяком случае, нельзя себе представить, что оно имеет какое-нибудь отношение к парню, который стоит сейчас перед ними и только что вел себя как герой. Они смотрят на него с восторгом.
Уля по-прежнему бледна, губы у нее дрожат. К счастью, никто этого не замечает, все смотрят на Зенека.
— Ну и молодчина же у тебя сын! — обращается к женщине один из рабочих. — На такое дело и взрослый-то не каждый отважится.
— Тут не только отважиться — тут уметь надо, — откликается другой. — С одной стороны барьер, а навстречу машина — в последнюю секунду свернул!
— О господи Иисусе! — шепчет женщина, все еще не в силах поверить, что опасность миновала. — Ну и страху же я натерпелась!.. — Она судорожно вздыхает, потом смотрит на Зенека и объясняет рабочему: — Да он вовсе не сын мне, у меня только вот этот один.
Ребенок уже не плачет, но он очень испуган. Мать поднимает его к Зенеку.
— Скажи ему спасибо, сыночек, — нежно говорит она, прижимаясь губами к его светлым растрепанным волосенкам. — Обними дядю, он тебе жизнь спас.
Ребенок морщится, прячет лицо на груди у матери. Зенек смеется и отходит смущенный.
— Боится меня, я его сильно прижал, но иначе нельзя было.
— Ясное дело, вывалился бы мальчишка.
Тем временем подбегает механик.
— За такой лошадью следить надо! Еще немного — и могло случиться несчастье!