Чужой

Левин Георгий

Двух комнатная квартира и вся мебель в ней осталась Зине.

Три дня она билась в истерике, что ей, как не любимой дочери оставили старье годное на свалку. При этом я вспоминал старый шкаф и буфет фабрики имени Боженко, стоявшие у меня дома.

По сравнению с чешской жилой комнатой "Хельга" оставленной Зине родителями, это было настоящим хламом. Успокоилась она только, получив от отца уведомление, что в следующем квартале подходит её очередь на получение автомашины "Жигули".

Уведомление было выписано на её имя, как и чек о внесении денег.

Через два месяца

мы поженились. По закону, после подачи заявления в ЗАГС, полагалось ждать до росписи три месяца. Но это по закону и для простых смертных. Директор "Гастронома" и заместитель директора универмага, простыми смертными не были. Вопрос стоял только один:

— Когда вы хотите?

Конечно, для меня эта женитьба была удачей. Я уже привык к сытой и беззаботной жизни. Когда не нужно думать, как прожить от зарплаты до зарплаты. Что можно купить, а что нельзя. К хорошей жизни человек привыкает быстро. А для чего это нужно было Зине? Долго искать ответов на вопросы мне было лень. Предпочитал перекладывать, проблему поиска ответов на других. Вот и задал этот вопрос Зине. Она объяснила мне просто.

— Ты ведь всё равно живёшь у меня! Родители съехали. Кто-то должен убирать стирать готовить? Не нанимать же прислугу? Вот ты и пригодишься! Заодно решим и вторую проблему. В доме нас все знают. Если не распишемся то, что люди скажут?

В то время по молодости я не обратил внимания на аргументы Зины. Думаю, это и было одной из причин того, что наш брак распался. Но пока всё было хорошо.

Свадьбу сыграли в ресторане "Мир". С моей стороны народа было немного. Отец, мачеха, сестра и конечно дядя с тётей. Со стороны Зины то же было десятка полтора родственников и друзей её родителей. Причину такого скромного по количеству гостей составу я понял позже, когда поумнел.

Я был не завидной партией. И родители Зины перед своими знакомыми не хотели позориться родством с моей семьёй. Пригласили они только тех на чьи разговоры, могли плевать. Потом они об этом пожалели. Когда пришли мои родственники дядя и тётя. Их знали многие. Из друзей мы пригласили Виталика и его родителей. Мать и отец Виталика объяснил всем статус моих родственников. Заведующий промышленным отделом горкома партии и заместитель главного врача районной больницы. Это впечатляло.

Так я не только незаметно женился, но и убыл на курсы водителей. Три месяца прошло. Новые права водителя позволили мне сесть за руль новеньких "Жигулей" бежевого цвета.

Преддипломную практику я проходил в институте. А куда ещё могли направить талантливого спортсмена третий год завоёвывавшего первые места для института в городской Олимпиаде?

Зина, в должности заместителя заведующей секцией готовой одежды практику проходила в универмаге под руководством мамы. Она так хорошо работала, что универмаг в лице директора ходатайствовал перед Министерством после окончания института этого торгового работника распределить к ним.

Вот, что значит знать, в какой семье родиться!

Занятия в институте не мешали мне утром, отвозить тестя и тёщу на работу, Это было экономически выгодно. Они совали мне деньги, прячась друг от друга на бензин и содержание

машины. Понятно моей стипендии для этого явно не хватало. Доставив их к местам ударного труда, возвращался домой. И здесь выполнял самую тяжёлую и опасную работу. С трудом будил добрую, нежную и ласковую жену. В процессе выслушивая от неё, какой я изверг и сука. Это было самое ласковое. Ко второй паре мы приезжали в институт. Так и проходила пора студенческих лет. Продлённое беззаботное детство. Но тогда на уме было только одно. Поскорее закончить эту грёбанную учёбу и начать работать. Эх, глупые были!

Наконец диплом получен. Учёба закончена. Мечты идиотов осуществились! Зина получила направление в универмаг. Нужно было определяться и мне. Мечта звала!

Откладывать было некогда, боялся не успеть. Ну, и пошёл в первый отдел института за направлением и документами. Туда меня направили из секретариата института. Шёл и ломал голову:

"Причём тут первый отдел? Может меня направляют обслуживать торговое оборудование в горком партии? Или повыше?"

Ответа не нашёл, а уже стоял у двери первого отдела. Постучал и вошёл. Начальник отдела, явный отставник сидел за барьером. Рядом стоял стол помощницы молодой девушки студентки-вечерницы. Она изображала работу, особо не усердствуя. Я поздоровался. Улыбнувшись девушке, назвал свою фамилию.

Она поискала мои документы и не нашла. О чём удивлённо сказала начальнику. Тот очнувшись от дрёмы ему было лет за шестьдесят, переспросил фамилию. Документы лежали у него, на столе.

Строго посмотрев на девушку, он попросил её выйти прогуляться, покушать, ну попросту говоря исчезнуть. Она выскочила из помещения, от души хлопнув дверью.

Начальник первого отдела, не поднимая на меня глаз, подвинул ко мне документы.

В журнале, где я должен был расписаться, в получении документов лежала бумажка. На ней было написано "Павел Васильевич". Я расписался и подвинул журнал к нему. Он встал и плавным движением, забрал бумажку.

Я думал, он её съест. В институте болтали, что он был порученцем у Берии. Но я в это не верил. Народ мог выдумать такое, что и понять трудно.

Скомкав бумажку, он направился к двери, указав глазами на телефон. Я с трудом сохранил серьёзное лицо, не желая обижать старика.

Почти пять лет прошло, но номер я помнил всегда. После второго гудка трубку подняли, я назвал свою фамилию. Знакомый не забытый голос Павел Васильевича поздравил молодого специалиста.

— Приезжай! Надежда и опора! Оформим отношения, с женой ведь оформил!

Пошутил он. Я действительно был рад слышать его.

— Ох уж это ЧК! Ничего не скроешь!

Радостно, ответил я на шутку.

— Куда направили?

Спросил Павел Васильевич. Я ответил.

— Не пойдёт!

Услышал я в трубке командный голос начальника.

— Позови деда! Между прочим, он был моим учителем так, что ты там не юродствуй!

Я приоткрыл дверь. Старый чекист стоял на посту.

— Вас!

Я указал на телефон и вышел, подыгрывая старику.

Он жил в привычном родном мире, тайн и интриг, вдруг оказавшись снова при деле.