Чужой

Левин Георгий

Тот кивнул и вышёл, позвав меня за собой. Мы прошли в соседнюю комнату.

Десятка два мужчин разных возрастов и комплекций оживлённо беседовали. Шум стоял такой, что они наверняка не слышали друг друга. Но это их не смущало.

Леонидович был бригадиром и громко хлопнул по столу. Установилась тишина.

— У нас новенький!

Произнёс бригадир, указав на меня.

— Антон бери к себе на стажировку.

Так я влился в дружный коллектив. С Антоном я проработал неделю.

Здесь не могу, не вспомнить отца. Руками работать он научил, да и возиться с машиной мне приходилось немало.

Так, что через неделю мне выделили участок для самостоятельной работы.

Девять магазинов в самых неудобных местах. Самый большой магазин имел две низкотемпературные витрины и один холодильник. Два продавца и директор, парень после института составляли его штат. Остальные магазины были ещё меньше. Один холодильник. Один продавец.

Каждое утро, просмотрев журнал заявок, мы расходились по объектам. В штате вверенных мне объектов торговли, в связи с их огромным оборотом товаров грузчиков не было. Вот я и помогал разгружать привозимые товары, получая два-три рубля. За месяц выходило сорок рублей наличными деньгами по тем временам, это были деньги не плохие.

В связи с выполнением своих обязанностей по доставке, тестя и тёщи, к местам их ударного труда я пользовался машиной объезжая свои объекты. Это было удобно и быстро.

Вечера были заняты освоением моей второй профессии бойца передового отряда партии.

Занимались мы в разных местах группами по два-три человека. Изучали психологию иностранные языки. Мне достался английский и французский, языки. Ещё изучали самооборону без оружия, вождение, оружие. Стреляли в тире.

… Немного отвлекусь.

С детства во мне жила страсть к оружию. Она осталась, на всю жизнь. Сначала мой арсенал состоял из пистолетов, изготовленных мной самим. Потом появились самопалы.

Для молодого поколения, опишу этот шедевр, конструкторской мысли.

Из дерева выпиливался каркас пистолета. Вместо ствола к каркасу крепилась медная трубка, заклёпанная с одной стороны. В трубке просверливалось отверстие. Из головок спичек счищалась сера. Через открытую часть трубки она засыпалась внутрь.

Что бы, сера не высыпалась, сверху забивался пыж, из картона или тряпок. В просверленное сбоку в трубке изображавшей ствол пистолета отверстие вставлялся запал. Проще говоря, заталкивался кусочек верёвки из пеньки, вымоченный в керосине. Этот кусочек верёвки поджигался спичкой.

Оглушительный хлопок и дым имитировали выстрел. Конечно, была опасность переборщить с зарядом и стать калекой. Такие случаи были. Но я мужественно шёл на риск.

Отец мои эксперименты приветствовал и поощрял.

Изготовленные с трудом пистолеты ломал. А душевное поощрение выражалось солдатским ремнём моему заду. Было больно. Я плакал, обещал больше глупостями не заниматься. Но проходило время, и я снова изготавливал свои шедевры. Борьба у нас с отцом продолжалась. Победа чаще была за ним и ремнём.

Первый настоящий ствол появился у меня в двенадцать лет. Это был дамский бельгийский "Браунинг" калибра 6,5. Он был хорош, но имел три не больших недостатка.

У него был просверлен ствол. Отсутствовал боёк с пружиной, и не было патронов. Заделать отверстие в стволе я так и не смог, хотя изломал много инструмента. До бойка и патронов так и не дошёл. Этот кусок железа удачно сменял на банку шариков

от подшипников. Ими классно было стрелять из рогатки.

Второй ствол уже серьёзный я приобрёл лет в шестнадцать. Это был "Кольт" 9 калибра. Он был в рабочем состоянии и имел в барабане два патрона. А кроме этого наверняка имел за собой и несколько трупов.

Но об этом я не подумал. Месяца два счастливый и гордый таскал его с собой. Заткнув за пояс на спине под курточкой. Потом надоело. И я спрятал его в сарае среди металлического хлама. Уже соображал, что металл ищут металлоискателем! В общем, предусмотрел вроде всё. Увы, как оказалось позже, немного ошибся. За что и поплатился.

Перебирая старый хлам в сарае отец, нашёл ствол. Поиски владельца, были не долгими. Сестра и сам отец отпали сразу. Остался я и неизвестный. Но это уже из области фантастики. А отец ей не увлекался. Драгоценный ствол был утоплен, в выгребной яме. Была такая канализация в частных домах. А я и отец с ремнём в руке, начали игру в догонялки. В случае победы отца мой зад получал шанс повстречаться с ремнём. Предыдущий опыт таких встреч говорил о том, что это моему заду не в радость.

Себе я доверял. Вот и носился по саду со всем старанием. Увы, как оказалось сад, был не очень велик. В один из моментов оказался, загнанным в углу между двумя заборами. В те времена, как и сейчас заборы ставили высокие. Вот и наш был высотой более двух метров. Передо мной было препятствие, а сзади ремень в руках отца. Выбор был не велик! Я выбрал препятствие. Ведь легких путей мы не ищем? Как зверь ринулся на забор. Птицей, перелетев через него. Свой зад в тот день я спас.

После этого не однократно пытался повторить это спортивное достижение. Но свой рекорд так и не смог повторить. Отца с ремнём не было сзади. Вот, что значит стимул!…

Интересно, как память сохраняет такие подробности, давно ушедших лет. Но вернусь к описываемым событиям.

… Были и другие предметы, которые я изучал на своих вечерних курсах. Оперативная и агентурная работа, методика наблюдения за объектом, и обнаружения слежки за собой или объектом. Были и другие специальные предметы. Но один предмет, а именно политучёба, как вы понимаете, занимали среди них очень важное место. Учиться было интересно, вот и старался. Так шли дни.

Тёща не спускала с меня глаз. Мои вечерние занятия были ей подозрительны. Пришлось сказать, что занимаюсь в аспирантуре. Павел Васильевич соответствующей бумагой обеспечил. Тёща проверила, но контора всегда всё делала основательно. На том и успокоилась. С гордостью сообщив всем, что безродный зять взялся за ум. Поступил в аспирантуру. Может дочь не ошиблась? И с него будет толк? Этот вопрос она обсуждала долго. Выясняя мои перспективы после аспирантуры.

Мою спокойную жизнь прервала пришедшая телеграмма.

В ней моя отдохнувшая, измученная разлукой половина напоминала мне, что завтра её нужно встретить. Перед зеркалом я даже изобразил обиду ведь я и так плохо спал ночами, считая дни до приезда ненаглядной. На мой взгляд, то, что отражалось в зеркале, было очень убедительным, по крайней мере, для меня.

На следующий день с букетом роз, купленным на левые деньги, я с нетерпением метался по платформе. Поезд, как всегда опаздывал. Наконец он прибыл!