ЧВК "Пересвет". Книга третья
Шрифт:
— Хорошо, что я княжич Басманов Астафьев! — чуть нервно усмехнулся я. — И моей жизни не угрожают никакие отравленные печати с писем!
От небольшого усилия печать сломалась и в моих руках оказался лист бумаги, аккуратно сложенный вдвое. Плотная, белая и очень приятная на ощупь. Должно быть писать на такой одно удовольствие!
Мне вдруг стало совсем неуютно, ведь это письмо, по сути, чужого человека, предназначающееся не мне. Не просто тайна переписки, а нечто по-настоящему интимное, не предназначенное для посторонних глаз.
Но
Я развернул письмо. Красивый каллиграфически выверенный почерк, без единой помарочки, каждая буква имеет одинаковый наклон. Читать одно удовольствие!
' Дорогой сын!
К моему великому сожалению я не могу дождаться, пока ты придёшь в сознание. Доктора заверили меня, что твое состояние стабилизировалось и жизни ничего не угрожает. Только после этого я смог покинуть госпиталь в Минске и отправиться по делам. Уверен, что быстро пойдёшь на поправку, ведь ты Басманов-Астафьев, потомок древнего рода, чьи корни мощнее и глубже, чем даже у самого Императора!'
Вот так новости! Я перевёл дух. Значит всё что наговорил мне «дядюшка» имеет под собой основания…
' Мне стоит поблагодарить тебя, ведь тебе пришлось рисковать жизнью ради восстановления чести и благополучия нашего Дома. Твои жертвы оказались ненапрасными — Его Величество возобновил действия всех ранее приостановленных контрактов и подрядов. Однако за время простоя многие логистические цепочки оказались разорванными, а часть наших компаньонов менее надёжными, чем мне бы хотелось.
В связи с этими обстоятельствами я и твой старший брат отбываем на неопределённый срок. Андрей отбывает на Европу, мне же предстоит куда более опасное путешествие.
Надеюсь, что к нашему возвращению ты полностью восстановишься. А пока мы все переживаем за тебя, даже Андрей.
Обнимаю! Твою любящий отец.'
И красивая, витиеватая подпись, от которой так и веяло аристократическим духом.
Я сложил письмо обратно в конверт и спрятал во внутренний карман пиджака.
— Есть какие-нибудь новости от князя или моего старшего брата? — спросил я у Снежаны.
— Ваш старший брат всё ещё в полёте на Европу, но находится на связи и управляет делами Дома с борта корабля. Это не очень удобно из-за временного лага, но вполне осуществимо.
— Князь?
— От вашего отца пока вестей не было, ваша светлость.
— Держи меня в курсе.
— Будет исполнено.
Некоторое время я в задумчивости смотрел на проносящийся за окном пейзаж. Бескрайние поля сменялись яблоневыми и вишневыми садами. Красиво, но несколько однообразно. Заморосил мелкий противный дождь. Я потер глаза, отгоняя дремоту.
— Что там дальше?
— Его императорское величество приглашает вас на
— Приглашение, обязательное к исполнению, — невесело ухмыльнулся я. — Согласуй с секретарём, что я прибуду в Петроград на аудиенцию через неделю.
— Вам показано два месяца покоя, — строго сказала Снежана.
— Да я сума сойду от такого длинного отпуска! — воскликнул я.
— Вас необходим отдых, ваша светлость, — настойчиво повторила Снежана.
Вот же упрямая! Не могли найти адъютанта по покладистей!
— Хорошо. Значит через две недели. И то, исключительно ради тебя. Это приказ, адъютант.
— Будет исполнено, ваша светлость.
Тем временем кортеж миновал большую дорожную развязку и свернул к военному аэродрому. Теперь по обочинам возвышались вековые сосны.
— Что с отрядом?
— У нас множество раненых, четверо довольно серьёзно.
— Убитых? — насторожился я.
— К счастью, все живы.
— Слава богу.
— Чего нельзя сказать о ЧВК «Ладога». Более половины погибло, включая офицерский состав. Остальные получили ранения разной степени тяжести. Если бы не мы, то «Ладоги» бы уже не существовало.
— А заодно и команды ученых… — добавил я. — И тогда бы нас всех ожидал провал по всем фронтам. Всех наших бойцов отправить в крымские здравницы на восстановление. Ребята заслужили.
— Уже сделано, ваша светлость. Пришлось взять на себя инициативу, пока вы были недееспособны.
— Снежана, вот прошу тебя — никогда больше не употреблять этот термин по отношению ко мне! — возмутился я. — Сразу же начинаю чувствовать себя немощным стариком!
— Прошу прощения, ваша светлость. Но когда вы плавали в аквариуме без намёка на сознание и лишь чуть подергивали руками и ногами, то вы были именно недееспособным.
— И ведь не поспоришь, — проворчал я. — Но впредь…
— Я поняла.
— Что там с моими офицерами?
— Виталик целыми днями рыбачит. С яхты вашего семейства.
— Пусть, — отмахнулся я.
— Шеф повредил лодыжку, но в остальном ни царапины. Не вылазит из самых злачных заведений Ялты.
— Он везучий и живучий сукин сын. Но пускай за ним присматривают. Найди кого-нибудь.
— Откуда, по-вашему, эти сведения?
— Да я понял, что ты все продумала на перед, Снежана, — улыбнулся я. — Даже боюсь уточнять, возникли ли проблемы, с которыми ты не смогла справиться?
— К сожалению, да, проблема есть.
Я расплылся в торжествующей улыбке. Наконец-то появилось то, с чем эта ледышка не смогла справиться!
— Дай-ка угадаю, — я скрестил руки на груди. — Имя проблемы — Дамьян?
— Да, ваша светлость, — вздохнула Снежана. — Дамьян Николич, командир свободных воинов «Свободни Балкан». По крайней мере он всюду об этом твердит. Он утверждает, что ваша светлость обещал ему дворянский титул. А еще он очень шумный, грубый и, цитирую, «готов слизать медок с моих сладких пирожочков»!