ЧВК "Пересвет". Книга третья
Шрифт:
— Моя светлость желает, чтобы с кухни притащили сметаны. Желательно пожирней и похолодней! — распорядился я.
— Ваша светлость голодны? Я распоряжусь и вам сейчас же принесут второй завтрак…
— Я что, похож на хоббита Пиппина? — моему возмущению не было предела.
— Хоббита Пиппина, ваша светлость? — удивленно приподнял брови Василий.
— У вас тут что… А, впрочем, неважно. Просто мне нужна холодная и жирная сметана!
Василий молча отвесил поклон и удалился, оставив меня под навесом абсолютно одного.
—
Вскоре одна из служанок (клянусь, она тоже хихикала, когда отвернулась!) принесла мне целую крынку великолепнейшей сметанки — жирной, вкусной, чуть кисленькой… Треть банки я таки умял, а оставшуюся принялся размазывать по себе довольно толстым слоем, кайфуя от прохлады и того, как легко и безболезненно она скользит по моим солнечным ожогам. Но продолжалось это совсем недолго.
— Что вы делаете? — рядом со мной возникла Снежана с тюбиком крема. В моих руках как раз оказалась последняя ложка сметаны, которую я выцарапал из банки.
— Да так, ничего…
— Нужно немедленно стереть эту гадость…
Но меня было уже не остановить — ладонь медленно сняла белую жирную массу с ложки, чтобы плюхнуть её на плечо, но реакция Снежаны оказалась молниеносной — она рванула вперед, ухватив меня одной рукой за запястье. Второй она хотела упереться мне в торс, но повышенная жирность кисломолочного продукта сыграла с ней злую шутку — рука соскользнула, и адъютант рухнула прямо на обсметаненного меня.
Наши лица оказались друг напротив друга и на её белой коже вдруг вспыхнул румянец.
— Прошу простить меня, ваша светлость… — впервые за всё время нашего со Снежанной знакомства она выглядела смущенной. — Не знаю, как так получилось…
Она попыталась встать, но теперь уже мы оба были в сметане, и она снова упала на меня. Я, будучи джентльменом, попытался ей помочь, но и эта попытка оказалась неудачной — одна моя рука вдруг оказалась под её строгой белоснежной юбкой, а вторая на пышной груди. А может и вовсе не вдруг…
Наши лица снова оказались друг напротив друга и теперь щёки Снежаны не просто покраснели. Теперь их заливал густой румянец. Но в синих глазах не было и намёка на стыд.
Мои пальцы сжали её упругую ягодицу и эффект оказался ровно тем, на который я рассчитывал — бёдра Снежаны прижались ко мне чуть сильнее. Ладонь, которая всё ещё была на её груди, почувствовала, как под нижним бельём начал твердеть сосок. Назад пути уже не было — я поцеловал её пахнущие свежестью губы, добавив поцелую кислинку сметаны. Она ответила и наш поцелуй получился долгим и вот от него уже начала разгораться неподдельная страсть. Никогда бы не подумал, что холодная с виду Снежана в постели может оказаться настолько горячей!
Спустя час мы наконец выбрались из постели, куда перебрались перед третьим раундом, сразу после письменного стола.
Снежана
— Выбрось её, — отмахнулся я. — Возьми халат из ванной.
— Спасибо ваша светлость. Я в душ.
— Это призыв потереть тебе спинку? — я расплылся в довольной ухмылке.
— Не стоит, — она направилась в ванную комнату, но у двери остановилась и серьёзно посмотрела на меня. — Мне хотелось бы сразу расставить все кратки над «и».
— Что, прости? — не сразу понял я, но потом до меня дошло, что это аналог точек над «и». — А, понял. Продолжай…
— Мне бы не хотелось, чтобы произошедшее между нами…
— Ты имеешь в виду секс? Кстати, весьма недурственный на мой взгляд! И ты очень гибкая…
— Именно вот это я и имею в виду, ваша светлость. Мне бы не хотелось, чтобы произошедшее имело последствия.
— Я был настолько плох? — еще несколько минут назад такой мысли я бы не допустил.
— Нет, этим как раз все замечательно, ваша светлость, — улыбнулась Снежана, но в улыбке снова засквозила привычная прохлада. — Мне не нужны отношения ни в каком виде. Позвольте говорить прямо?
— Куда уж еще прямее. Но, конечно, продолжай.
— Вы первый из старших офицеров «Пересвета», кто воспринял меня как адъютанта, а не как секретаршу, способную лишь приносить кофе и на чью грудь можно таращиться без всякого зазрения. За это я благодарна, ваша светлость. И мне бы хотелось продолжать работать с вами без маленьких миленьких подарочков, без подмигиваний и шлепков по задницам, когда нас никто не видит. Вы мой командир. Пусть так все и останется.
— Справедливости ради, но на твою грудь я всё же таращился, уж прости. Она действительно притягивает взгляд.
— Я знаю это, ваша светлость.
— Но в остальном я понял тебя Снежана. Пусть будет так, — ответил я с некоторыми сожалением, но потом расплылся в довольной улыбке. — Но если вдруг тебе станет одиноко…
— Это вряд ли, — отрезала мой адъютант и захлопнула дверь в ванную комнату.
— Не зарекайся, дорогуша, — сказал я закрытой двери.
Ни разу меня еще так прямолинейно не отшивали. Впрочем, может оно и к лучшему. Снежана была тем, на кого можно было положиться… В смысле — оставить дела ЧВК. Хочет карьеры в военном сфере и при этом не крутить шашни с начальством — пусть будет так.
Кожу снова начало жечь и мне стало сложно не то, что лежать, а даже шевелиться. Взгляд упал на тюбик с кремом, который принесла Снежана.
— Вот сейчас и проверим, насколько эта штуковина помогает…
Я выдал в ладонь приличную порцию крема, оказавшегося, почему-то, синим.
«Впитается!» — мысленно отмахнулся я от чтения инструкций и размазал чуть жирноватую массу по лицу и шее.
Крем приятно холодил кожу и я даже прикрыл глаза от удовольствия.
— О, Господи! — воскликнул вдруг женский голос.