ЧВК "Пересвет"
Шрифт:
Граф снова хлопнул в ладоши и в столовую внесли горячее — на плоских тарелках лежали румяные куски мяса в обрамлении салата. Пахло пряными травами и чесноком и от этих запахов рот сам наполнился слюной.
Даже у Софии загорелись глаза, а ведь ещё недавно казалось, что в нас больше не войдёт ни грамма.
— Чарку арачки нам! — приказал граф.
Принесли небольшие пиалы, украшенные голубым узором, слуга разлил в них прозрачную жидкость из графина.
— За прекрасных дам! — прозвучал следующий тост.
Мы
— Мужчины пьют стоя, — сказал я.
Граф кивнул.
— От чего же за себя любимую не выпить? — София наконец осушила свою порцию и принялась за румяное мясо.
От восторга девушка закатила глаза.
— Никогда не ела ничего вкуснее! — на щеках моей спутницы выступил румянец. — Просто божественная телятина!
— Телятина? — расхохотался граф. — Милая моя София, это верблюжий горб!
— Верблюжий горб? — переспросил я и прыснул со смеху.
— Верблюжий горб? — воскликнула София и тут же осушила рюмку обычной водки. — Да и чёрт с ним, с горбом вашим!
Она воткнула вилку в очередной кусок, разрезала его и отправила в рот. Мы с графом хохотали до слёз, потом решили выпить ещё по порции арачки, закусили верблюжьим горбом и хотели было бахнуть очередную стопочку, когда появился один из слуг и что-то прошептал на ухо графу.
Тот мигом стал серьёзным.
— Ваша светлость, госпожа! — Он обвёл нас встревоженным взглядом. — Боюсь, с десертом придётся повременить. Пройдёмте в мой кабинет.
Мы с Софией переглянулись и последовали за графом.
Я чувствовал, как во мне растёт напряжение, как адреналин вытесняет алкоголь, возвращая ясность мысли. София, судя по её виду, испытывала примерно те же чувства.
Вскоре мы оказались в кабинете графа — высокие стеллажи с книгами, огромный стол с письменными принадлежностями и какими-то электронными штуковинами.
— Режим полной конфиденциальности! — приказал Василий Васильевич.
Тотчас окна кабинета закрылись от внешнего мира толстенными ставнями, позади нас щёлкнул замок на двери, а по помещению пробежал сканирующий луч.
— Запустить сеанс связи с Петроградом.
На одной стене высветилось изображение. Перед нами сидел человек в военном кителе, украшенном золотом и орденами. Мои спутники склонились в низком поклоне.
Я некоторое время медлил, а потом тоже поклонился, правда не так низко.
— Здравствуй, сын, — торжественно произнёс незнакомец.
Глава 10
Я был готов услышать многое, но только не это. Мой отец, в смысле — настоящий отец, умер несколько лет назад, и я даже представить не мог, что кто-то совершенно незнакомый вдруг назовёт меня своим сыном.
В кабинете повисла напряженная тишина. Все ждали моей реакции, а я гадал, как лучше ответить — дерзко, ведь прежний владелец тела не отличался
— Здравствуй, отец, — выдавил нейтральную фразу я и снова поклонился, чтобы скрыть смятение.
— Вижу, ты себе не изменяешь! И почему я не удивлён, что ты по уши замешан в очередную дерьмовую историю? — недовольно произнёс незнакомец.
— Полагаю, вопрос риторический, — я снова распрямил спину.
Теперь, когда манера разговора выбрана, можно и рассмотреть собеседника повнимательнее.
Трудно было определить его возраст — густая шевелюра, зачёсанная назад, пышные борода и усы, твёрдый взгляд. Никаких признаков старения или увядания. Нормальный крепкий мужчина средних лет.
Наверное, так и должен был выглядеть настоящий князь.
— Все такой же дерзкий, — вздохнул человек, назвавшийся моим отцом. — Тебя следовало бы высечь за такие слова!
— Меня и так лишили всего, что только можно, — ответил я, вспоминая слова Софии о потере титулов и званий за какой-то серьезный проступок.
Интересно, как и при каких обстоятельствах накосячил настоящий хозяин тела?
— Не всего. Тебя не лишили возможности выбора собственной судьбы. Европа или ЧВК… И посмотри, к чему привел твой выбор. Нужно было сослать тебя на орбиту Юпитера.
— Сделанного не вернёшь, — ответил я.
— Твоя правда, сын. Я сдержу слово. И даже немного больше...
Я вспотел от напряжения, хотя вида старался не подавать. Чтобы случайно не выдать чувств, я в самом начале разговора заложил руки за спину. Но труднее всего было контролировать голос.
— Я готов услышать твою волю, отец!
— Надеюсь, ты читал устав ЧВК?
— Бегло, — слукавил я.
— Я так и думал. Что ж… Я столкнулся с интересной юридической коллизией. Надеюсь, у тебя хватит ума её понять…
— Возможно, я — не самый примерный сын, но — точно не дурак.
— Только это и радует, — усмехнулся собеседник. — Итак, ЧВК «Пересвет» была раскомандирована на станции Уттуг-Хая. При нападении весь командный и офицерский состав был уничтожен. Юридически мне необходимо упразднить эту военную компанию, потому что ей некому управлять.
— Но всегда есть одно «но», так?
— Так! Согласно уставу, фактическим владельцем может быть только лицо благородных кровей. В «Пересвете» из таких лиц остался только ты.
— Погоди, отец. Это предложение возглавить ЧВК? — Я удивлённо приподнял бровь.
— Это снова возможность выбора между службой в ЧВК и орбитой Юпитера, сын. Так что решай.
Вот уж выбор, так выбор!
С одной стороны меня безумно прельщала возможность побывать в космосе, тем более на орбите другой планеты, но учитывая характер этой поездки — фактически ссылки, умноженной на долголетие, перспектива вырисовывалась совсем безрадостная.