Цицерон - гроза тимиуков
Шрифт:
— Если ты не откроешь, нас затопит. Будь же человеком!
— Они ползут к нам! — закричал Алеша и показал на ступеньки. Там, спасаясь от потопа, копошилось не менее сотни различных насекомых. С крыши рядом с порогом упала небольшая змея, но, испугавшись беглецов, быстро уползла под дом.
Вода в болоте поднималась все выше и выше. Она уже затопила дорожку, по которой пришли беглецы, кое-где под водой исчезли кочки, и вообще лес постепенно превращался в большое озеро. В панике мелкие зверушки выскакивали из своих нор и метались между
— Через полчаса здесь соберутся все обитатели леса, — сказал Цицерон и громко постучал в дверь. — Тимиук, я прошу в последний раз… — начал было он, но в этот момент дверь распахнулась.
— Входите, — проговорил тимиук. — Только, пожалуйста, никому не говорите, что вы здесь увидели. Иначе меня казнят.
Беглецы быстро вошли в дом, захлопнули за собой дверь и оказались в темноте. Лишь посреди комнаты на столе стояла глиняная плошка, в которой, потрескивая, горел фитиль. Крошечный язычок пламени освещал только поверхность стола, и прошло немало времени, прежде чем гости привыкли к полумраку.
Цицерон напомнил Алеше о ромбодабах, достал их из своего шкафчика и положил на стол. Затем он, как настоящий стражник, устроился сбоку от двери. Мимикр, как только вошел, тут же прополз вдоль стены к потухшему очагу, а Алеша в намокшем комбинезоне остался стоять посреди комнаты.
— Я колдун, — продолжал тимиук. — Народ у нас темный и глупый, вот и пришлось, от греха подальше, строить дом в лесу.
— У нас на Земле тоже когда-то сжигали колдунов на кострах. А сейчас в них никто не верит, — дрожа от холода, проговорил Алеша. — Не бойся, мы тебя не выдадим.
— Мы хотя и материалисты, но колдунов не обижаем, — добродушно сказал Цицерон.
— Ты железный? — спросил хозяин дома, разглядывая робота.
— В некотором смысле, — ответил Цицерон.
— Если бы я был сделан из такого материала, я бы тоже пошел в материалисты. Но я обычный смертный тимиук.
— Так ты же колдун. Наколдуй так, чтобы твои соплеменники поумнели, посоветовал Цицерон.
— Не могу, — печально ответил хозяин дома. — Человек может поумнеть только сам, никакое колдовство здесь не поможет.
— Тогда накажи самых злобных. Тех, которые посылают вас на казнь.
— Не могу. Я добрый колдун. Вот и вас впустил из-за своей доброты. Был бы злой, превратил бы вас в пауков, и дело с концом, а я могу делать только добрые дела.
— Тогда сделай доброе дело, — попросил Алеша, — дай переодеться во что-нибудь сухое.
— Не могу, — развел руками тимиук. — Все, что у меня есть — на мне. Выжми одежду и садись вон в тот угол на солому.
Мрачное жилище тимиукского колдуна напоминало средневековую алхимическую лабораторию. На многочисленных полках поблескивали разнообразные стеклянные и глиняные сосуды, грубо сработанные приборы и непонятные инструменты. Почти все стены были увешаны пучками высушенных трав и кореньев.
— Ну, если ты такой добрый, может, разведешь в очаге огонь? — подал из угла голос мимикр, который тоже порядком продрог.
— Не могу, — ещё печальнее ответил колдун. — У меня нет дров.
— Что у тебя ни спроси, ничего ты не можешь, — разочарованно сказал Фуго. — А ещё колдуном называешься.
— Так я же добрый. Позавчера, например, птицу поймал и отпустил. А сосед мой, злой колдун, целыми днями зверей в пауков превращает, а пауков в зверей. Злобу свою тешит. Это он, пока я спал, дождь накликал.
— Так останови его. Разгони тучи, — сказал Алеша.
— Зачем? Сам пройдет.
— Ну ладно, давайте хотя бы ромбодабами побалуемся, — сказал мимикр, вылезая из своего угла.
Они с Алешей принялись уплетать сочные плоды, когда с потолка на стол упало первое насекомое.
— Так, значит, вас здесь целый лес, колдунов? — спросил Цицерон, оглядывая потолок.
— Нет, только двое. К нему идут, когда хотят на кого-нибудь болезнь наслать или другое несчастье. А ко мне посоветоваться. — В этот момент с потолка упало ещё несколько насекомых, а затем они посыпались так, будто кто-то специально их вытряхивал изо всех щелей.
— Ой, сколько их! — закричал Алеша, уворачиваясь от живого дождя. Они с мимикром побросали недоеденные ромбодабы и заметались по дому в поисках безопасного места. — Цицерон, помоги! — вопил Алеша.
Цицерон встал на четвереньки и двинулся было к стене за пучком травы, но пол под ним так прогнулся и заскрипел, что он сразу вернулся на место.
— Вот видишь, я не могу, — сказал он, — под пол провалюсь. Возьмите пару веников и выметите их.
— Ты заразился от тимиука этой болезнью — "не могу", — пропыхтел мимикр, пытаясь найти место, где бы было поменьше насекомых.
— Во время дождя у нас всегда так, — спокойно сообщил колдун. — Как и вы, они прячутся здесь от ливня. А помочь вам я тоже ничем не могу. Я не убиваю живых существ.
— Понятно, программа не та, — сказал Цицерон. — Товарищ по несчастью. А некоторые этого не понимают и даже пользуются нашим миролюбием. — Цицерон кивнул в сторону мимикра.
— Насчет ваших "не могу" — это мы уже поняли. — Фуго сорвал со стены пучок попышнее и принялся им орудовать.
— Мда, — снова подал голос робот, — был бы ты злым, превратил бы всех пауков и сороконожек в зверей, и нам на головы посыпались бы зеленые медведи и священные трубираны.
— Да, повезло вам, — согласился тимиук.
Следующие полчаса Алеша с Фуго смахивали насекомых с потолка и стен и выметали их в открытую дверь на улицу. При этом хозяин дома сидел на лавке, подперев голову кулаком, наблюдал за происходящим и тихонько бормотал:
— Бедные насекомые. Все-то их обижают. Ничего, они сейчас снова заберутся на крышу и вернутся назад.