Циферщик

Пихтиенко Андрей Николаевич

Закончив свой монолог, Витя, запыхавшись, гневно переводил взгляд с Андрея на Катю, те молча ждали, когда он закончит. Девушка шевелила губами, будто подбирая нужные для ответа слова, но так и не издала ни звука. Андрей резко достал пистолет, заставив Витю мгновенно напрячься, но он только перехватил пистолет за ствол и рукояткой вперёд протянул его другу:

— Что ж, ты имеешь на это право. Умеешь снимать с предохранителя? — Витя, в первый раз в жизни державший в руках оружие, неловко смог это сделать и прицелился в Андрея. Тот удовлетворённо

кивнул:

— Ну вот. Ты сказал правильную вещь: нам надо избавится от улик. И, по-моему, ты должен быть заинтересован в этом больше нас всех.

— Витя, держи его на прицеле, пожалуйста! Ты же видишь — он опасен. Витя, прошу тебя, выслушай меня! Я всё объясню. Поверь, Игорь, правда, заслуживал смерти. Но я всегда желала тебе только добра, ты ведь знаешь! — Катя кричала что-то ещё, сняла серьги, протягивала их вперёд. — Я виновата, я знаю, что я виновата! Но я не могла ничего поделать — это всё-таки мой брат! Как же я могла сдать его в полицию? Разве ты сам сдашь Андрея?

— А почему ты не сдала меня? Почему ты позволила своему брату взять и убить Ольгу? Я слышал, как он тебя слушается. Теперь ты стараешься остаться в живых, прикидываясь невинной девочкой-целочкой. Но ты ведь сама психопатка, и ты знаешь это. Стоит только порыться в твоих трусах, почитать твои записи, и всё становится ясно.

Андрей, проговорив это, подскочил к девушке, вырвал у неё серьги и зажал их в кулаке. Кате показалось, что он сейчас ударит её, она вскрикнула и, не поднимаясь с пола, отползла к стене, поранив руку об один из так и не убранных осколков разбитого столика, обрамляющих пол.

— Андрей, отойди от неё! — Виктор прицелился в своего друга. Тот послушно отошёл, протягивая Виктору серёжки.

— Возьми их. Они были на Ольге в тот день.

Виктор, продолжая почти в упор целиться в Андрея, взглянул на украшения.

И вот перед глазами возникли сначала её ушки, и вот Ольга сонно улыбается ему, лёжа напротив в их постели. Витя гладит её по спине, они шепчут друг другу что-то бессмысленное, но милое.

Приятное наваждение быстро отступило, и перед ним вновь стоял его друг, который казался совсем другим человеком. Совсем не тем, кого он знал с самого детства. Он протягивал ему серьги, стоя по пояс голым, с наспех прикрытыми порезами на торсе.

Позади, испуганно прижавшись к стене, взлохмаченная, напуганная, запачканная кровью своего брата, а может и кровью самого Виктора, сидела, моргая огромными синими глазами, Катя, кажущаяся сейчас такой маленькой и беспомощной.

На полу разбросанно стекло, впитывается в паркет натёкшая кровь человека, которого Виктор собственноручно убил. «Может, всё-таки, это сон? Сейчас закрою глаза и проснусь в своей кровати с Олькой?» Но закрыв на секунду глаза и вновь распахнув их, Виктор вернулся в ужасающую реальность. Андрей всё протягивал ему серьги, но он отвёл руку друга в сторону, хриплым голосом ответив:

— Выкинь их в окно.

20

Это

была очень странная уборка.

Виктор успел проковылять в ванную и смыть с лица и рук кровь Игоря. Затем он занял место на диване и не переставал целиться то в одного, то в другого человека, которых он когда-то считал друзьями. Голова слегка кружилась, от раны на ноге волнами поднималась боль. Виктор нервно кусал губы, стараясь хоть как-то отвлечься от этой боли.

Андрей и Катя, не произнося ни слова, старательно вычищали оставленные повсюду следы крови. Перекидываясь многозначительными взглядами, делали своё дело, попеременно удаляясь в ванную, чтобы сменить быстро становящуюся мутно-красноватой воду.

В один из таких походов за водой, Катя заметила, что Андрей бесцеремонно копался в её комнате, скидывая все сделанные фотографии и заметки в мусорный мешок. Она остановилась на пороге и не могла найти слов. Андрей подмигнул ей.

— На компьютере есть копии?

Катя помотала головой. Никаких записей на жёстком диске точно не было. Но вот насчёт фотографий она была не столь уверена.

— Считай, что поверил. Вот здесь я неплохо вышел, — он продемонстрировал ей снимок, который она сделала у его подъезда.

Вторая жизнь Кати исчезла в чёрном мусорном мешке. Андрей небрежно скидал выложенное нижнее бельё девушки обратно в ящик, и они вдвоём вернулись в комнату.

Тело Игоря по-прежнему лежало на подстеленных под него пакетах. Лицо окончательно потеряло всю живость, подёрнулось смертельной синевой. Катя украдкой посматривала на него, пытаясь вновь вернуть хоть какую-то бодрость и мотивацию к действию. Но из этого ничего не выходило. И вот она снова безропотно вычищает очередное пятно, выжимает тряпку, смотрит на Андрея, на Витю, находит новое пятно и продолжает своё дело.

Все погружены в собственные размышления. Все впали в своеобразный анабиоз разума и выполняли свою работу, боясь того момента, когда оцепенение спадёт и придётся вновь говорить, объясняться, приходить к какому-то решению. Никто из них не мог и представить, что эта снежная ночь может когда-то закончиться.

Сильнее всего зловещая чистка комнаты давила на Виктора. Он, как помешанный, переводил дуло пистолета из стороны в сторону, порой открывая рот для разговора, но не находя нужных слов, опять крепко смыкал зубы, кусая себя за щёки и губы.

Андрей производил впечатление самого уверенного и рассудительного из них. Порой даже начинал что-то насвистывать, но резко замолкал, ловя на себе взгляд Вити или Кати. Казалось, его совсем мало заботило всё происходящее. Но и спешить с началом неминуемого разговора он не желал. Поэтому спокойно помогал Кате с уборкой, едва сдерживая проступающую на губах улыбку.

Екатерина старательно вычищала особенно въевшиеся пятно, цепляясь за единственную кажущуюся ей теплой и живой мысль: «Я ещё жива! Я ещё жива! Пистолет у Вити. Я смогу выжить!»