Цифра на марше, или 50 историй об образовании в XXI веке

Зеков Михаил

Глобализация – процесс всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации. Очень резкое определение из Википедии, сразу же вызывающее ряд сомнений и вопросов.

Глобализация – это усиливающаяся интеграция экономик и обществ во всем мире. Более мягкое определение Всемирного банка, которое вполне подходит для понимания сути явления и последующего анализа.

Ключевое слово в определении – «усиливающаяся». Если нарастание интеграции процесс неизбежный и постоянный, это один разговор. Сфера образования во всех странах будет трансформироваться по схожей модели. Если глобализация

постепенно затухает и ей на смену приходят обратные тенденции, трансформация сферы образования в разных странах может проводиться по разным моделям. Конечно, и во втором случае процессы трансформации будут иметь много общего. Просто в силу схожих общественных и технологических тенденций постиндустриального общества.

Предсказать судьбу глобализации невозможно, не понимая основные причины ее появления. Объяснить это можно достаточно просто (точнее – упрощенно). О глобализации всерьез заговорили около 30 лет назад, когда социализм проиграл капитализму цивилизационную гонку.

Суть капитализма – извлечение максимальной прибыли. Для этого лучше всего подходят новые рынки сбыта. Один вариант: новые продукты и услуги на существующем рынке. По сути, это тоже новый рынок. Второй вариант: новые регионы, куда нужно доставить существующие продукты и услуги и там их продать. Как только с развалом СССР политические ограничения на доступ в регионы были сняты, глобализация широко зашагала по планете.

Развитие мировых логистических цепочек поставок, глобализация финансовых расчетов, миграция рабочей силы и трансферы технологий, распределение производства по регионам, наконец, формирование нужных привычек потребления в разных регионах. Все это – очевидные проявления глобализации. Цифровые технологии позволили значительно ускорить эти процессы.

Но у любого, даже очень далекого от экономических теорий человека, возникает вопрос. А что, собственно, будет с глобализацией, когда любой новый товар будет доставляться до каждого жителя Земли практически мгновенно? И самое интересное. Что будет, когда экономическая интеграция и конкуренция позволят производить такой товар разным компаниям в разных регионах со схожим соотношением цена/качество?

Эти вопросы имеют два крайних варианта ответа.

Первый вариант. В глобальной конкуренции, принципы которой никто не будет оспаривать, победят сильнейшие. Сильнейшие в том смысле, что они могут производить лучший товар по более низким ценам. Они будут доминировать на рынке, постепенно уничтожив или поглотив своих противников в честной (или не очень честной) конкурентной борьбе. В перспективе – это мир транснациональных корпораций, каждая из которых займет доминирующее место в определенном секторе.

Второй вариант. Крупные страны и блоки дружественных стран начнут противиться глобальной конкуренции. Они станут вводить заградительные меры, защищая своих национальных производителей. Одновременно они вынуждены будут переориентировать свои экономики на внутреннее потребление. Одновременно им придется в полном объеме заниматься импортозамещением всего того, что раньше поставлялось другими игроками глобальной экономики. Небольшие страны будут вынуждены вступать в альянсы с теми крупными игроками, которые расположены поблизости. В перспективе – это мир 5-10 региональных зон, каждая из которых вполне самодостаточна.

Тенденции

последних лет после прихода к власти в США Дональда Трампа, говорят о том, что мир склоняется ко второму варианту. Попытки защитить национальные экономики с подачи США предпринимаются теперь многими. Собственно, это понятно и логично.

Пока еще все государства планеты живут в основном за счет собираемых налогов. Собственные производители, проигравшие в глобальной конкурентной борьбе, исчезают, налоговая база сокращается. Пока успешные национальные производители продают свои товары за границу, это еще можно терпеть. Но как только им начинают мешать… Тут главное начать. Мы вам тарифы на сталь. А мы вам на молоко. Ну а мы тогда на… И понеслось.

Когда мы говорим о сценариях будущего, всегда стоит разделять несколько горизонтов.

Мы можем более-менее уверенно предсказывать возможные варианты развития событий в перспективе нескольких лет. Но с точки зрения сферы образования несколько лет – это слишком маленький горизонт планирования.

Мы можем красиво и убедительно рассуждать о том, что ждет нашу цивилизацию через 100 лет. Но для сферы образования это тоже разговор ни о чем. Неопределенность настолько велика, что реальное планирование не может опираться на такие прогнозы. Даже 50 лет – это слишком далекий горизонт планирования в условиях стремительно меняющегося мира.

Если серьезно говорить о планах по трансформации сферы образования, то в будущее нужно попытаться заглянуть лет на 15-20, не более. Во-первых, за это время из грудного младенца можно воспитать вполне сознательную личность. Во-вторых, при всей скорости изменений и при всех неопределенностях можно рассчитывать, что принципиально жизнь людей еще не изменится. Технологии, способные на революционные изменения, по оценке футурологов в ближайшие 20 лет появиться не успеют. Сильный искусственный интеллект, управляемая эволюция человека, полное погружение в виртуальную реальность, космическая экспансия – это перспективы более отдаленного будущего.

Итак, кратко рассмотрим ответы на два вопроса. Какие возможные сценарии будущего можно спрогнозировать в перспективе ближайших 20 лет? Какова в этих сценариях модель построения сферы образования?

Мировая катастрофа. Ядерная война, выход из-под контроля смертельно опасной технологии, глобальный природный катаклизм, катастрофа техногенного характера. К сожалению, вероятность совсем не нулевая. Как мне кажется, не такая уж высокая.

Про сферу образования при таком сценарии можно не задумываться. Необходимые навыки заложены эволюцией человека. Остаткам человечества придется вспоминать, как учить своих потомков выживать в экстремальных условиях.

Мир глобальных корпораций. Как уже говорилось выше – это мир победившей глобальной конкуренции. Незаметно она перейдет в свою противоположность – в глобальный монополизм. По сути, это уже и не капитализм.

Территориально рынки не растут, конкуренции в сложившихся сферах практически нет. Есть конкуренция между сферами потребления. Потратят больше на развлечение, образование, здоровье или еду? Основная борьба между корпорациями разворачивается за формирование и захват новых технологических рынков. Мелким игрокам в этой борьбе делать нечего, ресурсов не хватит.