Цифраторий
Шрифт:
Рекомендую принять дизэмпатическое средство, — посоветовал он. — И вернуться в режим автоматического пилотирования.
— Еще чего! — огрызнулась Сара и резко, демонстративно бросила аэрокар к домам.
Звезды закружились в небе, металл опасно затрещал от нагрузки. Она знала это старое корыто как свои пять пальцев. Заботливый и расчетливый автодрайвер всегда думал о безопасности полета, не разгоняясь до максимальных значений. А так — из него можно было выжать еще немного скорости. Иногда ее даже хватало, чтобы прибыть в пункт назначения раньше, чем другие пьюры.
Штурвал
Буря эмоций! Ураган эмоций! Она ощущала, как тело возвращает себе жизнь, истинную жизнь и словно танцует в языках пламени от смеси нахлынувших и давно забытых чувств. И страха, леденящего сердце. И восторга, от которого в животе взлетают мелкие бабочки. И от гнева, затлевшего при виде трех красных точек чужих аэрокаров. И от стыда за этот преступный гнев по отношению к своим братьям.
Подумать только — ограбление! Настоящее ограбление! Когда она в последней раз занималась настоящим делом? Сара попыталась вспомнить, но не сумела… Мелкое хулиганство и пьяные драки — вот, чем она занималась все лето. Осматривала искалеченных аднроидов да разнимала драчунов, перебравших в каком-нибудь баре, затем выписывала им судебные повестки, а после сама же, зевая и считая ворон, выслушивала их защитников и выносила решение, обычно смягчая штрафы настолько, насколько это позволял закон. Все дела, все процессы были такими простыми и скучными, что иногда тоже хотелось надраться и ввязаться в драку. Но вместо этого она безропотно колола себе холодок, чтобы не слететь с катушек от безделья и тоски. И тут такой шанс…
Снаружи маячили крыши высоток, плоские, пологие и круглые, утыканные антеннами, словно ежи колючками. В темноте желтоватыми, мутными глазами проступали окна домов; по ночным улицам среди мелькающих голографических проекций лился многоцветный неон.
— Пинг.
— Да, моя радость.
— Помнишь, на прошлой неделе ты пригласил меня поужинать? И… месяц назад. И…, кажется, три месяца назад.
— Так ты наконец-то согласна?
— При одном условии.
— Я сейчас вижу тебя на радаре. Хочешь, чтобы я…
— Да. Я буду тебе очень признательна, если ты сбавишь ход своего аэрокара.
— Тебе говорили, что ты чокнутая?
— Именно это тебе во мне и нравится.
— Ок. Заметано.
Сара увидела, как красный огонек, двигающийся с юга, сперва замер на карте, а затем не спеша двинулся в противоположную сторону. С одним пьюром ей удалось разобраться. Оставались еще двое. Жан и Мики.
— Жан.
— Я знаю, о чем ты хочешь попросить. Нет! И еще раз нет!
В чистый корпус дураков не брали, и Жан даже не хотел слушать о том, чтобы уступить дорогу. Времена джентльменов остались в глубоком прошлом. С Мики связываться не имело смысла, потому что ей попросту
— Проси все, что хочешь.
— Прямо все? — заинтересовался Жан.
— Ну, говори!
— Если я отстану, то ты… скажем, нарядишься в костюм феи и… помассируешь мне ступни.
— Только ступни?
— Да я прикалываюсь, — рассмеялся Жан. — А ты бы реально это сделала? Ох, конечно, я тебе не отдам ограбление.
— Ну ты и….
— Опасное сближение! Опасное сближение! — запаниковал автодрайвер, когда аэрокар втиснулся между домами и на полном ходу протаранил янтарную голограмму бармена, жонглирующего коктейльными бокалами.
— Да вижу я, вижу!
В машине что-то хлопнуло, аэрокар тряхнуло так, что Саре почудилось, что она пробьет потолок, а затем ей в грудь брызнула тугая струя, и белая пена, застывающая мгновенно, плотно, словно кокон, обернула тело, чтобы смягчить грядущее падение.
Удар был чудовищной силы. Из глаз фонтаном посыпались искры, по ногам разлилась обжигающая боль, а в ушах зашумело.
Скорая уже в пути, — оповестил Дик.
Сара с трудом разломала кокон и перетекла из аэрокара на улицу, где распласталась на спине, широко раскинув руки. Ночной прохладный воздух тяжело заходил в легкие. Над головой плыли звезды и неоновые вывески — лиловые и голубые, подрагивали, двоились и разбегались. В салоне, на городской карте, замерли две красные точки.
Не успела, — с сожалением подумала Сара, перекатываясь со спины на бок.
Ты чуть себя не убила, — заметил Дик.
Сара старалась его не слушать. Едва она поднялась, опираясь на разбитый аэрокар, как в переулок вбежал встревоженный Жан. Голубой мундир с иголочки, широкие плечи, круглое лицо.
Жан взял ее под руку и повел из переулка. Она не стала отказываться от помощи. Не сегодня, не в этот раз. Тело ходило ходуном, ног она почти не чувствовала.
— Тоже не успел? — спросила Сара.
— Ты точно чокнутая, — усмехнулся Жан. — До сих пор удивляюсь, как ты прошла наши тесты.
— Не указывай это… в рапорте, — попросила она. — Пожалуйста.
— Не буду, — хмуро буркнул он. — Но не уверен, что Мики окажется столь же великодушной, как я.
— Поговори с ней. Вы же знаете, как это для меня важно.
Жан осторожно усадил ее в свой аэрокар и протянул тюбик с наноидами.
— Если хочешь, я сам… обработаю раны. Пока скорая не прибудет.
Сара еле заметно покачала головой и заметила бордовые пятна на голубом рукаве Жана.
— Я тебя… испачкала.
— Ерунда, — махнул он рукой. — Пойду поговорю с Мики. Заодно разнюхаю, что там за дело.
Сара смотрела, как удаляется голубая фигура, и пыталась собраться с мыслями, которые от удара, казалось, рассыпались на тысячи осколков, словно хрустальный графин. А ведь Дик был прав: она чуть себя не угробила.
Я всегда прав, — напомнил о себе корешок. — Скорая прибудет через семь минут.
Прости, ты не мог бы помолчать, — попросила она, поглядывая на тюбик с хэлсидами. — Я пытаюсь сосредоточиться.