Цифрогелион
Шрифт:
— Я не прошу помочь мне просто так, — оборвал его я. — Вы сами сказали, что у вас и у самого есть Дар, способный убить любого. К тому же вы можете видеть сквозь стены. А значит, я не представляю для вас угрозы даже будучи усиленным вами. Я клянусь вам: свергнув Губернатора, мы с братьями отдадим вам Северную Столицу. Я видел, как вы выстроили жизнь тут: люди счастливы, сыты, на улицах чисто и уютно. Наш же мир ужасен: люди страдают, им нечего есть, их грабят, их убивают… Им нужен настоящий правитель. Губернатор, который точно знает, что нужно делать,
Мы с братьями никогда не хотели править. Отец готовил нас к этому, но мы всегда хотели лишь тихой спокойной жизни. Вы можете взять нас на службу, держать нас под постоянным присмотром. Можете сделать нам эти операции, которые проводите местным гражданам — ни я ни мои братья, я уверен, не будут против жизни в состоянии постоянного счастья и покоя… Пожалуйста, помогите мне спасти их, и я буду служить вам до конца моих дней…
На этот раз тишина повисла надолго. Белый Лорд задумчиво жевал печенье, периодически буравя меня взглядом, словно пытаясь увидеть мысли в моей голове.
— Я меня есть другое предложение, которое должно вас удовлетворить в не меньшей степени, — наконец заговорил он. — Я помогу вам. Убью для вас Людовика и освобожу ваших братьев. Вы расскажите мне о том, как сейчас выглядит Дворец, где находятся ваши браться, где проживает Людовик, и кто может помешать вашим братьям забрать себе власть после его кончины и их освобождения. Уверен, вместе с вами мы сможем подготовить операцию по спасению. Но перед этим, вам придётся подарить мне несколько лет вашей жизни…
— Я не уверен, что понял вас, — признался я. — Вы хотите, чтобы я отдал вам несколько лет? Я могу отдать вам почти целую тысячу, если хотите… Прямо сейчас.
— Вы неправильно меня поняли, — улыбнулся Белый Лорд. — Мне нужно, чтобы вы пожили в Южной Столице несколько лет…
— Но зачем? — нахмурился я.
— Как я сказал — я больше не могу иметь детей. А мои уже рождённые отпрыски лишены репродуктивных функций и не способны принести потомство. В вас же течёт моя кровь, к тому же вы ещё совсем молоды — уверен, за несколько лет вы сможете оплодотворить тысячи женщин…
— Но я же сказал — вам не нужно забирать Время у жителей Северной Столицы силой… Наши граждане отдадут его по доброй воле, в обмен на те блага, которые вы дали жителям Южной Столицы…
— Я понимаю это и полностью согласен с вами, — кивнул Белый Лорд. — Но я прожил слишком долгую жизнь крайне недоверчивого человека и не могу поверить вам на слово. Я хочу, чтобы у меня была армия. Тогда, если вы не сдержите слово, и ваши братья не передадут мне власть по доброй воле, — я заберу то, что мне причитается по-другому… Уверен, если Людовик не убил ваших братьев за эти четыре года, то не убьёт их и в следующие два, и по истечении этого срока, когда вы выполните свою часть уговора — я пошлю во Дворец десяток своих охотников под вашим командованием. Вы расправитесь с Губернатором и спасёте ваших братьев. Уверен, за два года я смогу подготовить абсолютно послушных охотников, убивающих лишь тех, кого
В кабинете вновь повисло молчание.
— Я согласен, — наконец кивнул я. — У меня нет ни возможности, ни желания торговаться. — Я дам вам то, чего вы хотите, если вы обещаете спасти моих братьев…
— Вот и славно, — Белый Лорд взял с блюдца очередное печенье и откусил большой кусок. Глаза его уже не излучали ту безысходную печаль, какую я видел раньше, теперь они горели оптимизмом…
Глава тридцатая. Подвал
Глава тридцатая. Подвал
***
Белый Человек задумчиво прогуливался по просторному белому залу. Белые стены, белый потолок, белый пол. Тут не было ни единого окна или двери.
По залу были разбросанный полноцветные замершие сцены, изображающие различные события и людей в них участвовавших. Эти сцены придавали залу сходство с музеем.
Вот Белый Человек остановился рядом с человеком азиатской наружности, одетым в чёрную десантную форму и разгрузку. Этот человек стоит, склонив голову, перед пустой могилой, рядом с которой расположились несколько свежезакопанных.
Белый Человек простоял тут какое-то время, после чего сцена начала меняться, человек быстро молодел, на нём менялась одежда, менялось его окружение, и вот он, совсем юный, лет семи — не более, держит в руках нож. Лицо его залито кровью. Лицо ребёнка источает ужас, а перед ним на коленях стоит мужчина, из его изрубленной шеи толчками хлещет кровь…
Лицо Белого Человека мрачнеет, он подходит на шаг ближе и кладёт руку на плечо мальчика…
— Йонг… — шёпотом произносит он. — Отморозок Чан…
На глазах Белого Человека выступают слёзы, он разворачивается и идёт дальше, мальчик за его спиной вновь вырастает до взрослого человека, стоящего над пустой могилой.
Гелион останавливается у следующей сцены:
Боец в необычной белой боевой маске и сутане из толстой коричневой кожи, надетой поверх чёрной военной формы, стоит перед иконостасом, увешанным десятками рам, в которых под стеклом разместились пустые чёрные холсты. Гелион подходит ближе и становится прямо за спиной у человека: в стёклах тускло отражается его белая маска. В следующий миг человек начинает изменяться…
Маска пропадает, он становится всё моложе, и вдруг, когда он достигает подросткового возраста, он внезапно виснет в петле. Под его истерично сучащими в воздухе ногами лежит упавшая на бок табуретка, руки с растопыренными пальцами расставлены в сторону — он не пытается хвататься за петлю на своей шее. В следующий миг всё пространство вокруг зарастает сотнями домов, из их окон выпадают десятки людей, в каждом из которых можно узнать всё того же мальчика…
— Елисей Маршак, — снова шёпотом произносит Белый Человек. — Святой…