Цифровое золото: невероятная история Биткойна
Шрифт:
Но инцидент, произошедший в марте 2013 года – самый значительный отказ сети на тот момент, – стал напоминанием, что встроенные в Биткойн экономические стимулы работают именно так, как задумал Сатоши.
Гэвин Андресен, теперь носивший звучный титул Главного ученого Bitcoin Foundation, как обычно, работал у себя дома в штате Массачусетс, когда вдруг заметил разногласие между узлами сети: компьютеры не могли определиться, какой блок они добывали – 225 430 или 225 431?
Гэвин быстро понял, что это было тем, что все знали как крупнейшую потенциальную опасность для Биткойна: раскол сети, или “хард форк”. Этот термин был придуман для описания ситуации, когда компьютеры сети расходятся во мнении, какой именно добытый
“У нас ЧП!” – написал один из пользователей через несколько минут после возникновения ошибки.
“И это мягко говоря”, – добавил другой.
“У нас произошел хард форк”, – объявил один из самых авторитетных разработчиков, бельгийский программист Питер Вуилле, спустя пару минут.
Цена биткойна за полчаса упала с 49 до 45 долларов, нивелировав все достижения прошлой недели.
Марк Карпелес присоединился к обсуждению спустя полчаса, после чего быстро приостановил все транзакции на Mt.Gox; спустя несколько минут Эрик Вурхис сообщил, что его онлайн-казино SatoshiDice также приостановит транзакции.
К тому времени, когда Гэвин вступил в разговор, уже было очевидно, что проблема была вызвана не чьими-либо злонамеренными действиями, а расхождением между версиями программного обеспечения Биткойна. Компьютеры, которые загрузили последнее обновление ПО, создавали блоки, которые отвергались старой версией программного обеспечения, все еще установленной на некоторых компьютерах. Обычно, если блок принимался большинством узлов, он принимался всей сетью, но в старом ПО (версия 0.7) было правило, которое запрещало тот особый тип блока, разрешенный новой версией 0.8.
Решение проблемы было очевидным: все узлы сети должны были договориться перейти на одну из двух версий и принять признанный ею блокчейн. Однако на тот момент не существовало правил принятия решения, какую версию выбрать, и никто не знал, сколько времени понадобится всем узлам для того, чтобы перейти на новую версию, как только таковая будет выбрана.
После обдумывания всех вариантов Гэвин пришел к выводу, что самым фундаментальным правилом Биткойна всегда был демократический принцип: официальным должен считаться более распространенный блокчейн. В данном случае созданная новым ПО версия блокчейна поддерживалась большей частью сети. Причиной этого было то, что опытные майнеры, особенно операторы крупных пулов, одними из первых перешли на новую версию ПО. Гэвин посчитал, что остальные должны к ним присоединиться. Помимо большей части вычислительной мощности, использующие новое ПО майнеры уже получили свежесгенерированные биткойны, от которых они едва ли отказались бы.
Но Гэвин оказался в меньшинстве, почти все остальные участники обсуждения считали, что только крупные майнеры способны отреагировать достаточно оперативно, чтобы решить возникшую проблему. Удивительным было то, что операторы крупнейших майнинговых пулов быстро согласились вернуться к старой версии ПО. Оператор BTCGuild заявил, что перевод одного его пула на предыдущую версию программы сможет вернуть большую часть вычислительной мощности версии 0.7. В этом случае все биткойны, сгенерированные после выхода версии 0.8, были бы потеряны. Но потери были бы гораздо больше, если бы вся сеть Биткойн потеряла доверие пользователей.
“В такой ситуации блокчейн версии 0.8 не может продолжать существование”, – сказал оператор BTCGuild,
Присутствовавшие в чате разработчики поблагодарили его, понимая, что он жертвовал своими интересами ради всеобщего блага. Когда спустя час Eleuthria закончил переход, он подсчитал свои потери.
“Все могло быть хуже, если бы я не начал возврат к версии 0.7 сразу же, – написал он. – Этот форк обошелся мне в 150–200 ВТС”, то есть более чем в пять тысяч долларов по актуальному на тот день курсу.
Что касается курса биткойна, за несколько часов неразберихи он упал до 37 долларов – на 20 %.
“Это черный день для Биткойна. Последствия для обменного курса будут, очевидно, плачевными”, – объявил сайт TheBitcoinTrader.
Этот инцидент на самом деле показал те неожиданные проблемы, которые часто возникают в децентрализованных сетях, полагающихся на множество различных участников, действующих независимо друг от друга.
Но как только Eleuthria полностью перевел свои серверы на версию 0.7 и хард форк был устранен, цена биткойна вновь начала быстро расти. Уже через несколько часов дискуссия пошла в таком ключе, что данный инцидент показал одно из самых больших преимуществ Биткойна. Сети не нужно было полагаться на какую-либо центральную власть для осознания проблемы и поиска ее решения. Все участники обсуждений могли высказывать свой мнения онлайн, и после дискуссий пользователи пришли к совместному решению – пускай оно и противоречило рекомендациям ведущего разработчика Гэвина. Стимулы, встроенные Сатоши Накамото в сеть, сработали, побудив людей думать об общем благе, а не о краткосрочных личных целях.
Неделей позже Гэвин получил неожиданное уведомление. Оно пришло от Департамента по борьбе с финансовыми преступлениями (FinCen) – от подразделения Минфина США, ответственного за борьбу с отмыванием денег. Написанное сложным бюрократическим языком, это заявление описывало намерение FinCen “уточнить применимость норм Акта о банковской тайне к людям, создающим, владеющим, распространяющим, обменивающим или передающим виртуальные валюты”.
За этими юридическими языковыми конструкциями Гэвин усмотрел первое заявление американского правительства относительно законности Биткойна.
“Ого-го!” – написал Гэвин Андресен в чате, пересылая уведомление всем участникам сети.
Все боялись, что в какой-то момент власти вмешаются и просто объявят все виртуальные валюты вне закона. Пока Гэвин и остальные участники сети внимательно изучали длинный документ, фаталисты поспешили прокомментировать ситуацию.
“Это убьет Биткойн”, – ответил один из пользователей Гэвину.
Но, вникнув в написанное, Гэвин и другие поняли, что ничего страшного в нем не было. Да, документ указывал, что любая операция обмена виртуальной валюты на “реальные деньги или их эквивалент” будет теперь считаться операцией денежного обмена и попадать под регуляции множества правил и нормативов. Но тот же документ давал понять, что многие другие части экосистемы виртуальных валют, включая майнеров, не подпадают под регулирование. Еще важнее, как отметил разработчик Джефф Гарзик, был тот факт, что само по себе сообщение прояснило самый большой вопрос: “Это укрепляет статус Биткойна: обычные люди могут легально владеть и пользоваться им”.
Гэвин добавил: “Больше законодательной определенности – это, несомненно, хорошо… даже если нам не нравятся какие-то положения закона”.
В течение нескольких следующих дней все биткойн-компании пытались разобраться в деталях инструкции FinCen. Биржи абсолютно точно должны были зарегистрироваться в качестве валютных обменников. А как насчет компаний типа BitInstant, которые просто были посредниками в работе с биржами? И нужно ли биржам регистрироваться в качестве валютных обменников в каждом штате США, как, например, делал Western Union?