Цифровой странник
Шрифт:
– На работе, производственная травма.
– Производственная травма?
– Ты тоже на велосипеде сейчас поедешь, – говорит Студент, – всем сначала дают велосипед.
– Не всем, – поворачивается спереди Миша, – мне сразу машину дали. Сначала с кем-то поедешь.
«Гараж», как его называют студенты, это большая стоянка, где паркуются тридцать – сорок машин; рядом находится ангар, в котором располагаются крохотный офис, а также склад запчастей и холодильники с мороженым.
Майкл Грувер – белый американец среднего роста, коротко подстриженный, с округлым животом. Не думаю, что он большой любитель пива, скорее это от фастфуда.
– Поедешь в машине номер восемь, – говорит Майкл. – Там водитель из Сальвадора, его зовут Видаль. Он тебе всё покажет.
Развозной жёлто-синий грузовичок размером с маршрутку – это магазин с витриной. Сбоку на кузове нарисовано мороженое с ценами. Фруктовый лёд, рожки, детское эскимо в форме рожицы Бэтмена и Черепашек-ниндзя… И многое другое. Всего около сорока видов. Мороженое хранится в специальном продолговатом холодильнике, который работает от аккумулятора во время езды, а на ночь подключается к зарядному устройству в гараже. Над лобовым стеклом закреплена колонка в виде мегафона, из неё звучит музыка, привлекающая покупателей.
Водитель из Сальвадора не очень хорошо говорит по-английски.
– Лесго-лесго! – кричит Видаль.
И мы отправляемся в путь.
Я-то надеялся попрактиковать английский в США, но на все вопросы водитель качает головой. Зато можно попробовать выучить испанский.
– Инглес – лесго, эспаньол – бамонос, – объясняет Видаль, активно жестикулируя, – инглес – туморро, эспаньол – маньяна, инглес – фаве, эспаньол – падре.
Я записываю испанские слова в блокнот, а наш фургончик въезжает в спальный район. Видаль щёлкает тумблером над головой – включается музыка. Уже через пару минут мы останавливаемся: чернокожий маленький мальчик вместе с такой же девочкой, наверное брат с сестрой, подходят к машине. Им лет по пять, мальчик смотрит на меня и что-то мямлит себе под нос – я не понимаю ни слова.
– Что-что?
Маленькие дети открывают рты медленно, как рыбы. Может быть, они вообще только учатся говорить?
– Уан коттон кэнди, – подсказывает опытный Видаль.
– О'кей. – Я ищу мороженое в холодильнике.
Мы медленно катаемся по тихому кварталу. Торговля идёт активно, чернокожие дети радуются и кричат, услышав музыку мороженщика. Я почти ничего не понимаю, поэтому больше стараюсь разобрать то, что говорит Видаль, а не дети.
– Чика. – Видаль показывает пальцем на девушку. Сальвадорец возбуждён, как будто у него вечером свидание.
– Си, – киваю я, – чика.
Каждый раз, проезжая мимо девушек, Видаль кричит и машет руками от радости, как трёхлетний ребёнок.
Осваиваю новую профессию, которой не существует в России, – водитель-мороженщик! Моя задача – делать счастливыми маленьких чернокожих детишек, которые клянчат у родителей пару долларов и бегут покупать мороженое или колу. В конце дня я должен привозить как можно больше денег для босса Майкла. В гараже по утрам практикую испанский с мексиканцами, а они, смеясь, повторяют за мной русские слова. В блокноте уже около пятидесяти слов и две страницы фраз, которые диктуют мексиканцы, например: «Русские девушки – красивые», «Я люблю большие машины» и «Мне, пожалуйста, два пива».
Вечерами низкий столик гостиной обычно заставлен бутылками. После второго дня я не участвую в коллективных попойках. Валера
– Когда Женя первый раз сел за руль, – рассказывает Юра Длинный, пока мы болтаем утром, перед началом рабочего дня, – он не проехал и двух метров – сразу чуть не зацепил соседнюю машину.
– А потом сказал нам, что у него зрение минус шесть, – добавляет Миша. – И он при этом не носит ни очков, ни линз.
– Дело не в зрении, – прищурившись, говорит Женя, – просто не смог прочувствовать габариты машины.
– Сибирь позоришь, – говорит Миша.
Все смеются. Как я успел заметить, отношение к Жене в компании снисходительное. Над ним постоянно подшучивают, и никто не воспринимает его всерьёз.
Хотя Женя лучше остальных говорит по-английски, а его кругозор значительно шире, чем у быдловатого Валеры, дворового гопника в спортивных штанах, которому не хватает только семечек, Женю почему-то уважают меньше всех. Мне и самому кажется, что этот парень странноватый. Или, может быть, он здесь просто белая ворона? Тех, кто совсем не пьёт, в компании русских студентов в Америке не понимают. В России таких обычно называют «не свой». Но для меня это не критерий оценки, и сам я легко нахожу общий язык со всеми ребятами, кроме Валеры.
Мимо проходит дедушка, немного полноватый, с короткими седыми волосами. Морщинистое лицо, из-за которого я дал бы ему не меньше семидесяти, странно резонирует с уверенной походкой здорового человека.
– Привет, – улыбаясь, говорит он по-русски.
– Здравствуйте.
Мне казалось, что русскоязычное население Норфолка составляет примерно десять человек – все те студенты, что живут со мной или в соседнем доме.
– Я почти ничего не вижу вблизи – астигматизм, – говорит Юрий Николаевич (уже третий Юра!). – Мне нужна небольшая помощь – напечатать текст на компьютере. Немного, несколько страниц. Поможешь?
– Хорошо. Когда? Сейчас мне нужно работать.
– Я обычно здесь бываю во второй половине дня. Приходи, когда сможешь, тогда и поедем.
Когда Юрий Николаевич уходит, Юра Длинный говорит:
– Мы один раз видели его тут. Он тоже продаёт мороженое, у него два своих фургончика, кажется. А Майкл почему-то разрешает ему пользоваться гаражом бесплатно.
Сегодня перед работой проходит планёрка. В гараже около двадцати пяти человек. Я познакомился с ребятами из соседнего дома: казахом, двумя москвичами и двумя ирландцами. Остальные собравшиеся – смуглокожие и говорят на испанском.
Женя болтает с мексиканцами.
– Ты говоришь по-испански?
– Да. У меня это второй язык. Я учусь на лингвиста.
– В моём универе на лингвистов учатся только девки, – говорит Студент.
Наконец появляется Майкл. Он въезжает в гараж на блестящем новеньком квадроцикле. Босс долго и смачно газует, показывая всем мощность своей игрушки, и делает пару кругов вокруг нас.
– Ребята, мы начинаем собрание, – говорит Грувер. – Для всех новеньких: меня зовут Майкл, и я король мороженого в Норфолке, а скоро стану королём и всей Вирджинии. Ваша работа – продавать мороженое. Как можно больше. Каждое утро вы берёте пятьдесят долларов мелкими купюрами – на сдачу. Каждый вечер ставите фургон и подключаете к электричеству холодильник, чтобы не разморозился за ночь. Те, кто ещё не ездил, сначала несколько дней работают с опытным продавцом.