Цифровой журнал «Компьютерра» № 4
Шрифт:
Отсюда — вывод номер 1: ничего неправдоподобного в фильме «Школа» нет и быть не может — правдивая девушка Валерия искренне поет, что видит. Плоды этого пения вся страна смакует на "Первом".
Когда я улетал в Бхарат, Родина захлебывалась в анти-"школьной" истерии: какие-то слуги народа созывали срочные думские сессии, что-то там мутили на комитетах, возбужденно пенили изо рта на "Эхе Москвы" и прочая и прочая. Лейтмотив был прозрачным: "Запретить и не пущать!"
Мой второй вывод не столь однозначный, как первый: с одной стороны — гражданско-обывательской — я не понимаю, почему от страны нужно скрывать правду о её детях и её школах. С другой стороны — профессионально-художественной — я не понимаю, как можно такую чернуху пускать в праймтайм по каналу, который смотрят все подряд без
Ну и щепотка антиномии под занавес: если убрать «Школу» с "Первого Канала", ратуя за здоровье нации, как ещё доступным образом этой нации можно донести до сознания, что она патологически больна? Что она загнивает и вырождается?
Короче говоря, в сложившемся обществе показывай — не показывай уже ничего изменить невозможно. Подтверждение кривого зеркала — появление сайта поклонников дебилоидов из телесериала "Школа"(shkola-fan.ru)
Как видите, никаких соображений по поводу «Школы» у меня лично нет. Пускать — плохо. Не пускать — тоже плохо. Есть идеи?
Голубятня: Раджаджи
Сергей Голубицкий
В национальном парке Раджаджи я был уже несколько раз и видел там, кажется, всё, что шевелится, кроме тигров и леопардов. То, что они этих местах водятся, знал наверняка — по рассказам местных друзей и по фотографиям, которые постояльцы гостиницы Джайанта Шармы с гордостью оставляли на сервере на зависть потомкам. На зависть, потому что хищники практически никогда не пересекаются с людьми. Единственный шанс — углядеть зверюгу в туманной дымке на водопое, расположенном в добром километре от дороги, по которой только и разрешается перемещаться на внедорожнике (другая машина просто не справится с головокружительными подъёмами и глубокими бродами, нарушающими колею).
Отправляясь в очередное путешествие по национальному парку, раскинувшемуся на 800 квадратных километров сразу за священным городом Харидвар, я лелеял трепетную надежду встретиться, наконец, с какой-нибудь хищной зверюгой, способной вступить в диссонанс в всеиндийской травоядной благодатью — олешки, косульки, мартышки, павлинчики и прочие птички. Где кобры дикие, на фиг?! Где тигриллы?! Где леопарды?! Да — и дикие слоны ещё! Ранее в Раджаджи встречались только элефанты обогретые — в стойле на откорме: детеныши-доходяги, нуждающиеся в спецлечении и питании, их же доходяги-мамашки, качающиеся от истощения. Многочисленные сотрудники национального парка отлавливали самые слабые звенья в экологической цепи и волевым решением нарушали жестокое природное равновесие, восстанавливая слабейшим силы, откармливая, отлечивая и отпаивая доходяг. Почему? Потому что «хаатхи» в Бхарат — это не только почти человек (корова тоже), но больше, чем человек. Хаатхи — это физическое воплощение бога Ганеша, сына великого Шивы. Короче говоря, хотелось посмотреть на слонов в диких условиях — штука в Раджаджи тоже редкая.
Начиналось всё обещающе: не прошло и двадцати минут (общая протяженность экскурсионного трека по Раджаджи — 35 километров) как Джайант возбужденно и радостно замахал в сторону загадочных бугорков по правому борту: "Elephant's shit!!!" На недоуменный вскид бровей пассажиров (ну говно — и что с того?!) ответил уточнением: "Fresh! It is fresh! It means the elephants have just passed here!" (Говно-то свежее! Это значит, что слоны недавно здесь проходили). Радость и возбуждение моего дорого Вергилия передалось мне настолько, что не удержался и увековечил для читателей волнующий артефакт, обладающий потенциалом близкой встречи с королями джунглей:
Представьте себе, Джайант оказался прав, и через несколько минут мы застукали дикого хаатхи, одиноко пасущегося в пампасах.
До
Удачное начало было положено, и ещё через полчаса мы застукали "голубую корову" (антилопа нильгай) — существо скрытное и редко попадающее в кадр.
"Голубая корова" нас, похоже, сглазила, потому как после неё посыпались лишь миленькие банальности: пятнистые олени, павлины и мартышки.
Ближе к вечеру нам опять повезло — столкнулись нос к носу со стоящим посреди дороги могучим оленем. Не знаю, как друган называется, только он раза в три крупнее пятнистых собратьев и сильно напоминает Лесного Бога из "Принцессы Мононоке":
Почти сразу за Лесным Богом мы вышли на стадо кабанов, которые в этих местах (если верить рассказам местных жителей) отличаются особой свирепостью и атакуют сходу и не раздумывая:
Мы приехали в Раджаджи в час дня, а возвращались уже в сумерки — после шести:
Закат в джунглях — зрелище захватывающее и феерическое. Тигропардов я в очередной раз проворонил, потому будет повод прокатиться по Раджаджи ещё раз в следующем году. Всё время, что мы путешествовали по национальному парку, я краем глаза следил за Джайантом. Друг мой подскакивал на сиденье при каждом очередном явлении самого заурядного оленя и павлина. Глаза Джайанта загорались, он хватал камеру и принимался щелкать напропалую. Реакции эти тем более казались мне удивительными, что Джайант за последние три года только по моим подсчетам бывал в национальном парке раз 20: парк входит в традиционную экскурсионную программу посетителей Ришикеша, и Джайант возит туда всех своих корейцев (у Real Adventure, компании Джайанта, очень тесные связи с Южной Кореей, поэтому группы страждущих приобщиться к истокам гималайской йоги находятся в непрекращающейся ротации).
Как бы там ни было, но мне хватило собственного эмоционального заряда, чтобы разобраться в блаженном состоянии, охватывающем моего индийского друга в Раджаджи: уже через полчаса пребывания в национальном парке начинаешь испытывать удивительное единение с природой в её первозданном виде. Забавна форма проявления этого единения: не внутренний восторг, знакомый по созерцанию вечерних храмов Ришикеша, не бесконечный покой, который испытываешь по утрам, глядя на Гангу и залитые солнцем горы, а … любопытство! Единение это сродни ощущениям Скалли из «Аватара»: забросили на неведомую планету, все вокруг первозданно и восхитительно, но так неведомо, так неразгаданно. Поэтому хочется учиться, впитывать в себя этот чудный далекий мир, усваивать его язык, его воздух, его звуки, его динамику. Сами понимаете, для такой программы не то, что одного визита в национальный парк не хватит, но и целой жизни. Наверное поэтому у брамина Джайанта Шарма (а теперь и у нас, его друзей) счастье первого знакомства проигрывается в душе несчётное число раз — при каждом очередном посещении Раджаджи.