Цифровой
Шрифт:
Ну если участковый просит пройти для пообщаться, то отказывать нельзя, тем более я имел представление о предмете разговора. Пожав плечами, последовал за Лукой.
На улице нас ждал здоровенный чёрный внедорожник с хромированными обвесами. Было в нём что-то родное и настолько брутальное, что казалось воздух вокруг звенит. Как не пытался марку определить не смог, пришлось пытать Луку.
— Что за красавец?
— Это мой мишка, — не без гордости сообщил тот. — Аурус Медведь! — ласково погладил корпус. — Год за ним охотился, пару месяцев назад, срослось.
Лука с сомнением
— Залазь, монстр! Только, ради Стикса аккуратнее с когтями, где я потом краску искать буду?
Каждому своё, а местный участковый беспокоится о внешнем состоянии машины… И это в условиях постоянного апокалипсиса!
Здание, к которому мы подъехали через несколько минут, напоминало тюремную больницу советских времён, пара этажей, большой красный крест над входом и маленькие зарешеченные окна. Количество вооружённой охраны зашкаливало; люди с автоматами, люди с пулемётами, люди с дарами.
— Это со мной! — бросил Лука, самому ретивому охраннику.
— Приказа не было, значит не положено, — лениво ответил тот.
— Ладно, я сейчас к шефу, как раз и спрошу, положено или нет, — участковый сделал шаг к зданию.
— Э-э погоди, — охранник крайний раз глянул на двух чудовищ, в виде меня с Вискарём и поспешно отошёл в сторону.
— Выслужиться хочет, на лишнюю десятку споранов, — гневно выдал Лука, когда мы вошли в здание.
— А что, так плохо зарабатывают?
— Эти-то?… Четыреста в месяц, если премию не урежут, — Лука двинулся по направлению к лестничным ступеням. — Для тыловых нормальная зарплата.
Я прикинул. По тому курсу, что помнится из прошлого, чуть больше десяти горошин, наверно маловато.
— Всегда можно на охоту сходить. Бегуны, лотеры… оружие собрать, даже с муров.
Участковый остановился, посмотрел на меня.
— Большая часть стаба, так и выживает, я тоже раз в месяц прошвыриваюсь. Разок аж до Гориса дошёл! Большой стаб, строгий.
Он повернулся и стал говорить на ходу:
— Но эти… привыкли охранять, бить, наказывать — вертухаи одним словом! А чтоб в рейд? Не-е-е, слишком сложно. Ты чо, там же монстры! И туалета нет.
Я хохотнул.
— Тебе смешно, а мы здесь так живём!
Крайний коридор закончился предсказуемо, несколько серьёзного вида дядек, перекрывали подходы к последней комнате.
— Эти другие, серьёзные, — без нужды предупредил Лука. — Не вздумай ляпнуть что-нибудь, застрелят, а потом доложат боссу.
Я проникся, простоял пару минут под пристальными взглядами, пока Лука общался с командиром.
Пропустили.
Чернокнижник вовсе не лежал без сил, весь в бинтах и заботе сердобольных медсестричек. Он сидел за столом. Вполне себе презентабельный вид с зафиксированной рукой. А, то, на что вчера страшно было смотреть, вылилось в синюшность под глазами. И взирал он на меня, с хитрым чернокожим прищуром.
Дверь за нами закрылась. Создалось впечатление, что отсекли всё лишнее.
— Кто бы мог подумать? Мать твою! Уж я точно нет. Познакомься Лука, это тот самый Кнут!
Участковый уставился на меня открыв
— А разве он не погиб, несколько лет назад?
— Этот мутный тип, мать его… думаю он уже не раз погибал! Любимчик Стикса, мать… Рассказывай зачем явился?
— Я рассчитывал на твой рассказ, Гектор!
Чернокнижник аж подпрыгнул, сверкая глазищами.
— Это имя на Стиксе не известно. Откуда, мать твою!?
— Всё сложно Ге… Чернокнижник. Кое-кто сказал, что за мной какой-то косяк и отправил к тебе.
— Так это просто, Кнутовые норы, мать их… Твоё творение — твой косяк! — без лишних вопросов вывалил глава. — Четыре года назад, ко мне пришёл один из стронгов — Хром… То ещё трепло, но я ему поверил.
— О чём говорили?
— О бабах, мать твою!.. Конечно же о той заразе! Так вот, болтун-хохотун поведал мне историю, о том, как Кнут подорвал себя и стража Стикса нолдовской гранатой и как они испарились, мать их. А на том месте появилась странная голубая хреновина, которая убивает иммунных и заражённых.
Я сидел и впитывал.
— Не-е, кто-то может подумать, что я тупой, ограниченный травкой нигер, который ни хрена кроме Гарлема не видел и граната нолдов для меня как луна с неба… да вот нихера не угадали, мать вашу! После такого взрыва, много что ломается и подыхает, но чтоб появилось голубое дерьмо и росло, множилось — быть не может! Это, мать его — дар! И не говори, что я трепло, я мать твою, за базаром слежу!
— Спокойно, — пришлось поднять перед собой руки, больно раздухарился, даже Вискарь с выпученными глазами сидел. — Я этой истории не знаю, про норы слыхал, видел, но не думал, что моё!
— Забей, — Чернокнижник уставился в пол. — Неделя нервная вышла. Я когда операцию по устранению этого ублюдка планировал, забыл учесть один фактор… тебя мать твою! — негодующий взгляд уставился на меня.
— Погоди, если смятая в кровь морда и сломанная рука, были спланированы, давай я этого хмыря… Как его? Шелест… Выставлю прям здесь и делай с ним что хочешь, мать твою! — я сразу понял о ком он.
— Вот только не надо угроз, — глава стаба стал снижать обороты. — Спасибо, конечно, за помощь, железная кожа оказалась полным сюрпризом… Главное, что я теневиков всех почистил. Ты даже не представляешь мать твою, сколько лет ушло на вычисление всех и каждого! Попробуй догадаться, кем трудился главный?
— Мясником? — предположил я.
— Да вот хрен там. Флористом прикинь, сраным флористом! Я у него цветы раз в неделю покупал, а это падла улыбалась! Всё, сука, в подвале на растяжке теперь лыбиться… Хочешь покажу?
Я отмахнулся.
— Продолжай про норы, что с ними не так?
— Как бы тебе донести, бессмертный ты сукин сын!?
Я бы поспорил, при чём по обоим пунктам, но сейчас не время, нужна информация.
— Постараюсь проще. Представь себе обычного такого мужика блондина, живёт он… пусть будет в Бруклине и зовут его, сука, Джонни. Наш парень не дурак, с образованием, конечно, слабовато, но этот мать его недостаток, легко компенсируется подвешенной метлой. Малыш Джонни, любит поболтать и умеет слушать и много сука знает. Я ещё не утомил?