Цифровой
Шрифт:
— Продолжай! — ответил, пока, не понимая к чему это длинное предисловие.
— Да, да, мы слушаем! — сообщил нам Лука.
Признаться, я уже забыл про участкового.
— Так вот, в один прекрасный солнечный день, у Джонни заболела голова, день, два, неделя, месяц, всё болит и болит, ни помогают ни таблетки ни, сука, самые убойные наркотики… Малыш пошёл к врачу! И тут… оба-на!!! Нежданно-негаданно — Джонни, у тебя рак! Здесь понятно начался период осознания и упадка, но он, мать его, нашёл в себе силы и деньжат подсобрал, пошёл лечиться — химия, сука, терапия.
— Достаточно, — прервал я. — Мог бы и проще рассказать.
— Не могу! Во мне, мать твою, писатель умирает!
— Ладно, я так понял, эти норы появляются где хотят и когда хотят?
Чернокнижник кивнул Луке и тот заговорил.
— Верно. Считается, что норы предпочитают стабы, но институтские не согласны. Дело в концентрации иммунных… Естественно, в стабе аномалия вызывает максимальное неудобство, а так, распределение примерно равное. Они научились с ними бороться, купируют и как-то уничтожают…
— Один из их головастиков сказал, что уничтоженная нора, рождает две новых, — перебил Чернокнижник.
— Отлично, теперь я всё знаю, но всё равно ни хрена не пойму. Чем я могу помочь? Пойти и уболтать ближайшую аномалию, чтоб она закрылась?
— Это было бы круто, мать твою! Но боюсь ты устанешь ходить, Стикс велик… Тот головастик говорил про материнскую нору, ту, которая родилась первой — она главная. Втирал что-то про нулевого пациента, — у Чернокнижника вдруг загорелись глаза.
— Что?
— Точняк, мать вашу! Это ж ты, он про тебя говорил… нулевой запустил процесс и только он, может обратить его вспять, во, я ничего не забываю мать твою, — он откинулся на спинку кресла. — А вот, сведения из других источников… От институтских хрен чего добьёшься, если не поделишься знаниями. Так что я, как настоящий, сука, Бонд, раскинул сеть шпионов, — Чернокнижник махнул Луке. — Продолжай парень.
Тот, какое-то время помялся, видимо соображая с чего начать.
— Доподлинно известно, что институт устраивает ежегодные экспедиции в пекло, это так, вступление. Но мало кто знает, с какой целью. К материнской норе, вот куда они катаются! Первая ходка, три года назад, была пробной, аппаратура замеры фона. Затем была вторая и третья экспедиции, последняя особо интересная.
— И чем же? Мартышек с собой привезли? — поинтересовался я.
— Ну не совсем…
— Та мартышка три тонны весила, мать твою!
— Неужто элитника притащили?
— Почти, — слово опять взял Лука. — Они его там выловили. Если идёшь на рыбалку, к чему тащить с собой рыбу?
— Тоже, верно.
— Элитник ушёл в лунку, точнее нору и приборы ничего не зафиксировали,
— Они туда иммунных кидали, прикинь!? Нельзя доверять институтским, мать их!
Я не стал делиться своим опытом, не время разводить болтовню.
— Совершенно, верно, но начинали с будущих пустышей, именно тогда, приборы зафиксировали первую активность! А дальше, чем больше иммунных они кидали в нору, тем больше убеждались, что всё бесполезно, хоть дивизию пленных забрасывай… это работа дара, одного единственного иммунного. Получается Стикс обманул сам себя и сам же его подпитывает, как змея, которая начала жрать свой хвост.
— Тебе не с первой попавшейся норой болтать надо, а с той самой, которую ты породил… Надо замкнуть цепь!
Чернокнижник задумался.
— Так ты не пациент, а реципиент, мать твою! Ты что-то получил, а теперь должен вернуть!
— А разве войти в аномалию, не равно смерти? — я понял, к чему он клонит.
— Так ты же бессмертный?
У меня по этому поводу были свои мысли, но кому они интересны?
— Ладно, сам разберусь, — решение я принял давно. — Расскажи-ка лучше, что за хмырь у меня в кармане? С какого хера, называет себя урождённым?
— Так это просто, мать твою, он родился в Горисе, лет двадцать пять назад… Не знаю кто его воспитывал, может бесы какие, отморозь полнейшая.
— В стабе себя сдерживает, — заговорил Лука. — Иначе давно бы повесили, а на кластерах отрывается по полной. Грабежи, убийства, изнасилования… Любит совсем уж маленьких свежачек и не только девочек.
Во мне проснулась злость, захотелось вытащить и порвать тварь на кусочки, пришлось сдерживаться. Я поднялся, намереваясь уйти.
— Ты куда? — удивился глава стаба.
— Прогуляться хочу, может даже до пекла…
— Не спеши, мать твою, мы хоть и зачистили стаб, но мелкота всякая может затаится, многие знают, что вчера в випах присутствовал крупный кваз, а потом пропал Шелест, так что прыгать тебе отсюда, прямо в лес.
— У меня шмотки в гостинице.
— Мы это предусмотрели, — произнёс Лука.
По мне так, слишком он уполномоченный, для простого участкового, видать должность для прикрытия.
— Коробки с патронами и гранатами в соседней комнате. На войну собрался, мать твою? Куплю всё… вот, лови! — Чернокнижник кинул через стол, что-то мелкое.
— Красная? Не многовато ли? — глава стаба отмахнулся.
— Пусть занесут его рюкзак… и припасы на первое время соберите.
Лука вышел за дверь.
— Знаешь, Цифровой, вот честно, не думал, что ещё раз тебя увижу и опять попрошу.
— Я тоже на это не рассчитывал, у Стикса свои планы, брат! Так что давай, начинай меня умолять!
— Сукин сын! — Чернокнижник хохотнул и сразу стал серьёзным. — Я слышал про историю с Калёным, верю, что он нормальный мужик… но этот, — плюнул под стол. — Как говорил грёбаный расист мой крёстный: «Такое жить не должно!»
Я кивнул. В этот момент вернулся Лука, с моим рюкзаком и большой сумкой, вдруг оживший Вискарь, поспешил всё обнюхать.