Цикады
Шрифт:
— Я много тренировалась. Как и ты, да? — Тростянецкая ответила ему спокойно, а Другой вдруг смешался.
— Давайте-ка выпьем за мафию, — предложил Антон.
Все чокались, смеялись, обсуждая игру. Им было весело и хорошо вместе — всем, кроме Сони. Тогда она вернулась к бассейну, нашла дальний шезлонг, скрытый от света, накрылась пледом с головой и задремала.
Проснулась от голосов. Антон с Тростянецкой сидели у бассейна. Его рука лежала у нее на талии.
— Почему ты теперь с нами?
— В своей
— С одноклассниками?
— Нет. Учитель урод.
— А что он сделал?
— Да так. Давай не будем. А давно ты здесь?
— В России?
— Я имел в виду в школе. А ты что, переезжала?
— Да. В восьмом классе. С тех пор здесь.
— А куда… дальше?
— А нет никакого «дальше».
Антон прижал ее к себе и поцеловал. Его рука сместилась под футболку, сжала грудь. Ее руку он положил себе на ширинку. Они целовались так минут пять, не меньше. Антон уже успел усадить Тростянецкую к себе на колени и облапать ее везде. Соня боялась, что они начнут сношаться здесь же, у нее на глазах, и при этом боялась выдать себя. Наконец они оторвались друг от друга, тяжело дыша, и Антон сказал:
— Пойдем?
Они скрылись за дверью. Соня досчитала до десяти и пробралась к дому. Столкнулась с Алексом, тот тянул Катю на выход, а она упиралась:
— Да все еще только тусят…
Алекс уже тащил ее за собой, и они исчезли в темноте.
Соня глянула на часы: почти два. Поднесла телефон к лицу, увидела, что стрелки смазались, помада съелась и выглядела она не на двадцать пять, а в лучшем случае на пять. Она хотела домой — и выискивала Марка.
Вдруг его смех раздался откуда-то из угла — Марк сидел в одном кресле со Славой. Ее голова лежала у него на груди, а Марк, будто не замечая этого, говорил:
— Нет, ты права, в насекомых и правда достаточно белка, чтобы обеспечить наш рацион, но понимаешь…
Соня сбросила оцепенение и сказала тем самым голосом для Марка, чтобы все было понятно:
— Я еду домой.
Он не услышал.
— Спокойной ночи, — кивнула ей Слава.
Соня резко развернулась и почти побежала к выходу. Сейчас она вызовет такси и поедет в ночной клуб, а там ей непременно что-нибудь подмешают и куда-то увезут, и вот тогда-то они, они все, наконец-то поймут…
— Соня! — Марк окликнул ее с порога дома. Подошел, покачиваясь, и протянул ей фотоаппарат. — Ты забыла.
Аля бы ей голову оторвала. Соня забрала камеру и пробормотала, не поднимая красных глаз:
— Спасибо. Ты останешься?
— Нет, куда ты одна поедешь в такое время? Я с тобой.
Она подняла глаза и закусила губу: вот он, ее аналоговый Марк. Пусть сероватый, с черными точками и все время как будто притушенный, но он настоящий, а тот — отфотошопленный — нет, вот пусть он и будет со своей Тростянецкой.
По дороге Марк спал у нее на плече.
У
— Зайдешь?
— Аля не будет против? — удивился он.
— Нет.
Марк покорно пошел следом. Соня сделала крепкий чай с медом — как он любит. Они сидели в ее комнате друг напротив друга так, что колени почти касались.
Тут Марк сообразил:
— А где Аля?
Комок превратился в ком обиды и страха. Соня сглотнула, но прогнать его не удалось.
— Она мне не отвечает второй день. Она должна была вернуться вчера вечером. Вчера. Уже сутки прошли. Я уже ее коллеге написала, она тоже не отвечает. Вдруг с ними что-то случилось на этом ретрите дурацком? А я…
— Брось, ну сколько раз уже так было. Связи, может, нет.
Марк бросил взгляд на свой телефон:
— Мои, кстати, ищут.
— Ответь. Они же волнуются. Не будь как она.
Марк вышел на балкон и помахал отцу в соседнем окне.
— Дали добро. Спасибо, что не бросила.
— Спасибо, что ты меня не бросил.
Соня положила свою ладонь на ладонь Марка и посмотрела ему прямо в глаза. Тот легко коснулся ее лица, и она уже затаила дыхание, как вдруг:
— У тебя все вот это размазалось. Не хочешь умыться?
Пока она смывала макияж, он стоял в дверном проеме и держал полотенце.
— Так тебе лучше, — он сказал тихо. — Без косметики лучше.
— А с косметикой?
— Ты… другая. Не такая, как всегда, — получилось обиженно.
Тут она вспомнила, что сегодня и собиралась быть другой. Подошла вплотную и взяла его за руку:
— Поцелуй меня.
Марк как будто одеревенел. Соня обвила руками шею, приблизила лицо и вжалась своими губами в его. Не ответил. Тогда Соня схватила его руку и положила себе на грудь, чуть сжав.
— Пойдем.
Марк покорно пошел следом за ней в спальню. Соня расстегнула пиджак так, что одна пуговичка слетела, сбросила брюки, оставшись в нижнем белье.
Он не поднимал глаз.
— Марк?..
Он так и стоял.
— Ты же меня видел на пляже.
— Это другое.
Вот именно. Она подошла к Марку и положила его руку себе на талию, потом спустила ниже. Вдруг Марк отшатнулся:
— У меня нет…
— У Али есть, — прошептала Соня.
Марк удержал ее за руку и уперся взглядом в пол:
— Соня, я не… не смогу.
Она вырвалась:
— Может, тебе Славу позвать?
— Дело не в этом.
— А в чем?
Он молчал.
— Знаешь, все это время я думала, ты… подавляешь. А подавлять и нечего, да? Да посмотри же ты на меня! — она выкрикнула.
— Я просто… я тебя… очень люблю.
— Как кого? Как сестричку? — она схватила плед с кровати и замоталась в него, будто в кокон. — Ты меня не любишь. Ты просто ко мне привык.