Цикады
Шрифт:
— Алина, тут все хорошо. Уверена, что через неделю готова?
Та кивнула, глядя в сторону — как и всегда.
— Отлично. А вот у тебя, Вадим, беда. Даже размер стихотворения угадать не можешь. Да что с тобой такое?
— Простите, Нелли Семеновна.
— Давай еще раз.
Он прочертил ударения:
Мой пeр/вый дрyг, /мой дрyг /бесцeнный!
И я /судьбy /благо/словил,
Печaль/ным снe/гом за/несeнный,
Твой ко/локoль/чик ог/ласил.
— Ну и?
— Не знаю.
— Тростянецкая? — голос звучит неуверенно, словно боится спрашивать.
— Четырехстопный ямб. С пиррихиями.
— Верно.
Она сняла очки и положила их перед собой на стол, устало растирая переносицу, будто пытаясь разгладить въевшиеся за школьные годы морщины.
— Все, ребята, дальше без меня. Если что, подходите на следующей неделе, но имейте в виду, что я не каждый день на месте.
Алина кивнула и пошла прочь. Вадим плелся за ней по коридору. Наконец она соизволила обернуться:
— Чего тебе?
— Я ничего не говорил.
— Громко думаешь.
— Прости, — он ответил машинально и тут же разозлился: — Хотя мне не за что извиняться.
— Разве?
Он спасовал:
— Или есть?
Алина поставила сумку на подоконник и покачала головой:
— Что ты от меня теперь хочешь?
Он помялся и наконец сказал:
— Я ничего не помню. С той ночи.
— Ничего? — прищурилась.
— Да. И поэтому мне было бы намного легче, если бы ты рассказала, что… произошло.
Она кивнула, взяла сумку и выплюнула в него:
— А с чего ты взял, что я хочу, чтобы тебе стало легче?
Развернулась и пошла вперед, а он так и остался у окна, держась за подоконник.
6 дней до
— Как дела, Вадим?
На плечо легла тяжелая рука, Антон говорил ему почти в ухо:
— Мы тут с Сеней потусить решили вечером, раз завтра занятий не будет. Ты что думаешь?
— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, чтобы дружить с Биланом, — он говорил, не разворачиваясь, осторожно отмеряя слова на весах.
Антон рассмеялся, не отодвигаясь.
— Я спрашиваю, ты что думаешь насчет затусить? У меня батя в отпуск свалил на Байкал. Можем делать все что угодно.
Вадим развернулся и увидел, что Антон улыбается той самой, хорошей, ласковой улыбкой, которую выдавал при встрече каждому на всякий случай, будто боялся кого-то упустить, кого-то недообаять, недопокорить.
— Мне к литре готовиться надо…
— Вадь, ну ты чего такой душный-то? Надо легче. Экзаменов еще сколько будет. — Окликнул Билана, не дождавшись
Билан подошел к ним и предложил жвачки Love is:
— Круто. Берите, я у Бубы отобрал.
Антон развернул свой фантик и показал:
— У меня вот такое: «Любить — это прощать все его недостатки». А у тебя, Вадим, что?
— «Медленный танец вместе».
Он заметил, как смотрит в их сторону Алина, и отвел глаза.
После уроков Антон ждал их у машины. Буба сразу вцепился в брата, требуя снова покататься вместе, но Билан только отмахнулся:
— Давай-давай, сам доберешься. Строит из себя мелкого.
Вадим ожидал, что Антон подключится, но тот лишь молчал.
Они отправились не домой к Антону, а в стриптиз в центре города c претенциозной вывеской «Клуб-театр для мужчин». Охранник покосился и затребовал паспорт — Антон дал ему свой, где между страниц мелькнула пара бумажек. Тот кивнул и пустил их внутрь.
В гардеробе им выдали маски на глаза — черные и белые.
— Давайте заселфимся, — предложил Билан. Рука Антона снова легла на плечо.
В зале в ослепительно-белых лазерных лучах крутились девушки на шестах, а позади горели экраны с кадрами из фильмов — на одном из них он опознал видеоряд «Города грехов». Антон выбрал место в нише с красными диванами недалеко от сцены и заказал кальян.
Девушка в красном латексном купальнике, напоминавшем платье Алины в тот самый вечер, и в черной маске с заклепками принесла им дымящиеся зеленые коктейли:
— Комплимент имениннику. У нас действует акция в течение трех недель.
— Отлично.
— А где у вас?..
Вадим прошел в туалет и встал перед зеркалом, в котором мигали красные огни.
Ты же знаешь, что что-то не так?
Когда он вернулся, Антон уже потягивал кальян, откинувшись на диване.
— Тебя мы и ждали. Выпьем?
— Я не хотел бы… — Прошлое накатило очередной волной тошноты.
— За папу? За маму? За меня? — Антон смотрел прямо в глаза и улыбался. Вадим покорно взял бокал и отпил, зная, что делать этого не надо, но разве мог он ему отказать?
Антон протянул кальян. Когда Вадим потянулся за наконечником, Антон спросил:
— Брезгуешь?
И снова не надо, но он снова послушно сделал: вдохнул и закашлялся от того, как сперло в груди.
К ним подошла девушка с кошачьими ушками и хвостом, к поясу которой цеплялся поводок. Билан ухватился и потащился следом за ней, ближе к сцене. Антон откинулся на диване и положил руку на изголовье, почти касаясь его плеча.
— Хорошо-то как, да? Да ты расслабься.
Вадим утонул в диване и почувствовал, как его клонит в сон.