Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год
Шрифт:
К. Нет.
А. И несколько лет назад эта вещь пришла ко мне как потрясающее озарение, когда я был в Бангкоке в храмовом саду. Ранним утром я прогуливался там, и мой взгляд упал на шарик росы, лежащий на листе лотоса, и этот шарик был идеально круглым. И я спросил: «Где основа? Как он может быть стабилен? Почему он не скатывается?» К тому моменту, когда я добрался до конца всех своих «почему», я выдохся, поэтому сделал глубокий вдох и приказал себе заткнуться и просто молчать, и смотреть. И я видел, что каждый поддерживал свою собственную природу в этой чудесной гармонии без какого-либо смятения вообще. И я просто оставался тихим (спокойным).
К.
А. Просто тихим. Я думаю, что это является чем-то таким, что вы имеете в виду в отношении факта. Это было фактом.
К. Просто оставайтесь с фактом, смотрите на факт.
А. Тот чудесный шарик на том листе является фактом, является действием, тем, что сделано.
К. Это точно.
А. Верно. Да.
К. Сэр, из этого вытекает, может ли человек учить студента (ученика) жить жизнью без сравнения: большая машина, меньшая машина, вы следите?
А. Да.
К. Тупой, ты умнее, я не умен. Что происходит, если я не сравниваю вообще? Стану ли я тупым?
А. Наоборот.
К. Я туп только… Я знаю, что туп, только через сравнение. Если я не сравниваю, я не знаю, что я. Тогда я начинаю оттуда.
А. Да, да, да. Мир становится бесконечно более достижимым.
К. О, тогда все становится необычайно другим. Тогда нет соревнования, нет беспокойства, нет конфликта друг с другом.
А. Именно поэтому вы часто используете слово «полный», не так ли?
К. Да.
А. Для того, чтобы выразить, что ничего нельзя вывести из одного состояния в другое. Не существует связи, нет моста. Полностью в беспорядке, полностью в порядке.
К. Абсолютно.
А. Да, и вы часто используете слово «абсолютно», что ужасает многих людей сегодня.
К. Сэр, в конце концов, математика — это порядок. Для высшей формы математического исследования у вас должен быть ум, находящийся в полном порядке.
А. Удивительная вещь, касающаяся математики, в том, что когда вы изучаете количества, вы не переходите от одного целого числа к другому, увеличивая два. Два останавливается на двух. Два с половиной это больше не два. Похоже, что дело в этом.
К. Да.
А. Но ребенка, когда его учат математике, никогда не знакомят с этим, по крайней мере я этого не слышал.
К. Вы понимаете, сэр, наше обучение, все наше настолько абсурдно. Возможно ли, сэр, наблюдать это движение беспорядка с помощью ума, который сам находится в беспорядке, и сказать, может ли этот ум наблюдать беспорядок, этот ум, который уже находится с состоянии беспорядка? Итак, беспорядок не там снаружи (показывает пальцем во вне), но здесь (показывает на свою голову). Теперь, может ли ум наблюдать этот беспорядок, не вмешивая фактор наблюдателя, который упорядочен?
А. Который будет накладывать сверху.
К. Да. Таким образом наблюдая, воспринимая беспорядок без воспринимающего. Я не знаю, имеет ли то, что я говорю, хоть какой-то смысл.
А. Да, да, в этом есть смысл.
К. То есть, сэр, для того, чтобы понять беспорядок, мы думаем, что необходим упорядоченный ум.
А. В качестве противопоставления беспорядочному уму.
К. Беспорядочному
А. Который сам есть тот самый ум в качестве беспорядка.
К. Сам ум находится в беспорядке.
А. Да. Но как только это выражается концептуально…
К. Нет, нет, с концепциями покончено.
А. Да, но мы используем слова.
К. Мы используем слова для того чтобы общаться.
А. Точно. Меня заботит, всего на секунду, что бы мы сказали, услышав заявление, что находящийся в беспорядке ум, который продолжает умножение беспорядка, но именно этот беспорядочный ум должен видеть, он должен видеть.
К. Я покажу вам, вы скоро увидите, что происходит. Беспорядок не вне меня, беспорядок внутри меня. Это факт. Так как ум находится в беспорядке, вся его деятельность должна быть беспорядочной. И деятельность беспорядка умножается или движется в мире. Теперь, может ли этот ум наблюдать себя, не вмешивая фактора упорядоченного ума, что на самом деле наоборот?
А. Да, конечно это наоборот.
К. Итак, может он наблюдать без наблюдателя, который и есть это «наоборот»?
А. В этом весь вопрос.
К. Теперь, смотрите на это, сэр, если вас действительно это интересует.
А. Меня это глубоко интересует.
К. Если вы увидите. Наблюдатель есть наблюдаемое. Тот наблюдатель, который говорит: «Я упорядочен, и я должен принести порядок в беспорядок. Это то, что, в общем, имеет место. Но этот наблюдатель является фактором беспорядка. Так как наблюдатель — это прошлое, это фактор разделения. Там, где есть разделение, существует не только конфликт, но и беспорядок. Вы можете видеть, сэр, что это действительно происходит в мире. Я имею в виду, что вся эта проблема энергии, вся эта проблема закона, мира и всего остального может быть полностью решена, когда нет отдельных правительств, независимых армий; и мы скажем: «Давайте решим эту проблему вместе, ради бога. Мы же люди. Эта земля нам для того, чтобы жить на ней. Она не для арабов или израильтян, не для Америки или России, это наша земля».
А. И она круглая.
К. Но мы никогда не сделаем этого, так как наши умы настолько обусловлены жить в беспорядке, жить в конфликте.
А. И присутствует стремление давать религиозное описание с точки зрения задачи очистки беспорядка в соответствии с моей идеей порядка.
К. Порядка. Ваша идея порядка фактически является тем, что создает беспорядок.
А. Точно.
К. Итак, сэр, это рождает очень интересный вопрос: «Может ли ум наблюдать себя без наблюдателя?» Так как наблюдатель есть наблюдаемое. Тот наблюдатель, который говорит, что принесет порядок в беспорядок, сам по себе является фрагментом беспорядка, и, следовательно, никогда не может навести порядка. То есть, может ли ум осознавать себя в качестве движения беспорядка, не пытаясь корректировать его, не пытаясь осуждать его, не пытаясь придавать ему форму, просто наблюдать? Ранее я сказал: «Наблюдать, сидя на берегу реки, и смотреть, как течет вода». Вы увидите, тогда вы увидите намного больше. Но если вы плывете на середине этого, вы не увидите ничего.