Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Симада Содзи

– Не беда.

Рёко фыркнула и снова ринулась к двери. Я кинулся за ней как одержимый, обхватил за талию – и тут заметил, что у нее под юбкой ничего нет.

– Пусти!

– Ты куда собралась?

– Тебе какое дело?!

– Есть дело!

Извиваясь всем телом, Рёко вдруг впилась зубами в мою руку. Совсем как дикое животное. Я на миг выпустил ее, она выскочила в коридор и бросилась вниз по лестнице. Шаги разносились по всему дому. Уйдет! Я помчался за ней.

Босиком Рёко выскочила на улицу и побежала

к скверу. Я нагнал ее возле песочницы и крепко схватил за руку.

– А-а! Спасите! Помогите выбраться отсюда! – прокричала Рёко в тишину ночи. У меня перед носом будто раздвинули черный занавес.

Отсюда? Откуда? Из нашей с ней жизни?! Но почему?! Я ведь стараюсь изо всех сил, а ей все не так!..

Я повернул ее к себе; она уставилась на меня и снова заорала:

– Ты – полный отстой!

Я вспомнил тот день в Коэндзи и парня в солнечных очках. Теперь я – это он. Вот оно как…

– Ну давай, ударь меня!

Так хочешь? Получай! Разум отключился, и я отвесил Рёко пощечину.

– А-а! – закричала она. – И все?! Бей еще! Слабo? Не можешь даже толком ударить… Ну бей же! Можешь вообще убить! Не ударишь – я еще такое сделаю! И завтра, и послезавтра…

Вне себя от злости я ударил еще раз. Не сдерживаясь, что называется, от души. Правую руку пронзила острая боль. Черт! Рёко грохнулась на землю, как отброшенное полено. Лежала на боку и слабо стонала, жалко поджав перепачканные грязью босые ноги.

– О!.. Рёко! Ты как?!

Похоже, она не могла отвечать. Ударилась животом, когда падала. «Надо «Скорую», – инстинктивно мелькнула мысль. Присев на корточки, я приподнял ее и прижал к себе.

– Прости… – с трудом пробормотала Рёко. «Слава богу! Пришла в себя», – подумал я.

– Я тут полежу. Оставь меня, – послышался ее шепот. Поколебавшись немного, я осторожно опустил ее на землю.

– Больно?

– Ничего…

Мне показалось, что я просидел возле нее довольно долго – полчаса или даже час, хотя на деле прошло, наверное, всего минут пять.

– Отойди, – приказала Рёко. – Сядь на ту скамейку.

– Почему?

– Отойди… не надо меня жалеть…

Чуть помедлив, я подчинился.

Рёко медленно приподнялась, села, поджав под себя колени, но тут же подалась вперед и уткнулась головой в землю.

– Прости… – повторила она в такой позе. Острая боль ушла, Рёко успокоилась. – Хочу здесь побыть. А ты иди домой.

– Что ты говоришь! Разве так можно?

– Здесь, что ли, останешься?

– А как иначе? Извини… я тебя ударил.

– Не извиняйся! – твердо сказала Рёко и повторила еще раз: – Это ты меня прости.

Наступила долгая пауза. Я сидел на скамейке и смотрел на Рёко, которая все так же сидела, уперевшись в землю лбом.

Прошло еще порядком времени, пока она не сказала:

– Ты знаешь, какая у меня была жизнь? Я моделью работала, натурщицей, голая…

– Но это же было

раньше.

– Совсем недавно это было. Женщинам верить нельзя. Они все грязные.

Рёко говорила и говорила, опустив голову, и разобрать ее слова было непросто.

– Таких грязных, как я, еще поискать. Так что я тебе не пара.

Так продолжалось еще долго. Наконец она подняла голову.

– Пошли домой.

Мы встали и пошли. Уже начинало светать.

20

После этого случая Рёко немного успокоилась. Горький опыт на нее подействовал, что ли? Не знаю. Так или иначе, жизнь дальше потекла тихо-мирно. Какое-то время меня угнетала мысль, что Рёко ублажала кого-то другого, но потом я пришел к выводу, что это не столь уж высокая плата за наступивший между нами мир.

Мы как раз заговорили о том, что неплохо было бы съездить куда-нибудь искупаться, как пришло письмо от родственников Рёко. Состояние ее младшего брата ухудшилось.

На следующий день Рёко отпросилась у себя в кондитерской на четыре дня и сообщила, что едет в Мацусиму. Я быстро помог ей собраться, и мы вместе пошли на станцию.

Я собирался проводить Рёко в Токио, до вокзала Уэно, но она сказала, что страшно не любит сцен на вокзале.

– Мне кажется, мы расстанемся в Уэно и больше не встретимся. Давай лучше выпьем чаю в «Лэмп хаус».

Мы давно не были в этом кафе, хотя раньше, когда все было хорошо, часто туда заглядывали. Поднимаясь по лестнице, я взглянул на часы. Уже почти семь.

– Времени уже много, – заметил я.

– Ничего, – ответила Рёко.

Мы устроились за своим любимым столиком у окна.

– Правда, прости меня за все, – не глядя на меня, проговорила она.

– Ну что ты! Не думай об этом. Поезжай спокойно домой. Мне кажется, ты устала. И про меня своим расскажешь…

В ту ночь Рёко упрекала меня: ты, мол, понятия не имеешь, что я из себя представляю, и не пытаешься понять. Похоже, у нее было довольно бурное прошлое, и она, видимо, считала, что такая испорченная женщина не вправе дальше жить со мной, продолжать нашу пусть заурядную, но уютную жизнь, которая нас вполне устраивала. Однако суть не в этом. Характер у Рёко, конечно, вспыльчивый, но в душе она добрая, сердечная девушка, и проблема совсем не в ее прошлом.

– А Нисиогу… что будет? – услышал я. Голос Рёко, смотревшей вниз на улицу, звучал не очень четко, но решительно.

– Съезжу туда. До твоего возвращения.

Произнеся эти слова, я хотел ее успокоить, однако Рёко тут же прицепилась к ним:

– Не езди!

Опять? Сколько уже раз она говорила мне: поезжай, поезжай… Прошел почти месяц и снова – не езди? Да, спокойствие – вещь непостоянная. Впрочем, в этот раз до серьезного разговора дело не дошло.

Так или иначе, я решил вечером, когда буду один, хорошенько все обдумать.