Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
С Ёсио и Аяко та же картина. Конечно, они знали Кадзуэ, но были не настолько с ней близки, чтобы у них по какой-то причине возникло желание ее убить.
А девушкам зачем было убивать Кадзуэ? Сестра все-таки…
– Кадзуэ часто бывала в доме Умэдзава? – спросил Митараи.
– Не очень. Ни у кого не было повода ее убивать. Поэтому я и говорил об ограблении. Но, так или иначе, с появлением госпожи Иида делу семьи Умэдзава дан новый толчок. Почему бы нам теперь не перейти к «убийствам Азот»?
Сцена 4
Фруктовый сок с ядом
У Митараи, видимо,
– Ладно, поехали дальше. У меня, правда, есть кое-какие сомнения, но к ним мы вернемся позже.
– Итак, переходим к самому главному, – начал я. – Предельно необычному и загадочному. Я имею в виду то, что называют «убийствами Азот».
Спустя два или три дня после убийства Кадзуэ, произошедшего двадцать третьего марта, состоялись похороны. Поскольку семью Умэдзава явно преследовал злой рок, они решили совершить обряд очищения, изгнать преследовавших их духов. Для этого выбрали гору Яхико, которая находится в префектуре Ниигата, в провинции Этиго. Эта гора упоминается в записках Хэйкити. Записки – это его завещание, последняя воля. Все Умэдзава боялись, что Хэйкити проклянет их, если они не исполнят волю покойного, собиравшегося побывать на Яхико.
– Чья была идея поехать туда?
– Возможно, это предложила Масако, единственная оставшаяся в живых представительница семьи Умэдзава. Но, похоже, они все хотели туда поехать. Двадцать восьмого марта Масако, а вместе с ней Томоко, Акико, Юкико, Токико, Рэйко и Нобуё, которым предстояло принять смерть из-за Азот, отправились из Токио в Ниигату. Они выглядели как ученицы балетной школы, выбравшиеся на экскурсию. В каком-то смысле все воспринимали эту поездку как возможность отвлечься от мрачных мыслей. Вечером того же дня все прибыли на место, переночевали в гостинице и на следующий день поднялись на Яхико.
– А храм на горе они посетили?
– Конечно. Недалеко от Яхико есть местечко Ивамуро с горячими источниками. Ты, верно, о нем не слышал? От Яхико на автобусе – всего ничего. Они приехали туда вечером, переночевали.
Ивамуро расположено в национальном парке Садо-Яхико. Там очень живописные места, поэтому молодежь захотела остаться там еще на день и потом вернуться в Токио.
Не помню, говорил тебе или нет: Масако родом из Аидзувакамацу, который тоже не так далеко от Яхико, и ей захотелось навестить отчий дом. У нее были сомнения, стоит ли ехать туда всем скопом. В конце концов она решила отправиться одна. Девочки уже взрослые, хотят остаться в Ивамуро еще на день – пожалуйста. Масако сказала, что тридцатого марта утром отправится в Аидзувакамацу и они встретятся дома в Токио. Девушки должны были провести тридцатое число в Ивамуро и уехать на следующее утро, чтобы к вечеру тридцать первого быть в доме Умэдзава в Мэгуро.
Масако уехала из Ивамуро тридцатого утром и днем уже была в Аидзувакамацу. Проведя с родственниками два дня, утром первого апреля поехала домой. Думала, что девушки уже вернулись и вечером они все встретятся.
– То есть предполагалось, что девушки будут ждать мать в Токио первого апреля?
– Именно так. Но когда Масако, как и планировала, первого апреля вечером приехала домой, девушек там не оказалось. Судя по тому, что все в доме было как
Пропавших девушек обнаружили убитыми. Их тела были найдены точно так, как описывал в своих записках Хэйкити: в разных, неожиданных местах, и у каждого тела отсутствовала какая-то часть. Ужасно! А Масако арестовали.
Я сделал паузу и взглянул на погруженного в свои мысли Митараи.
– Арестовали? Не по подозрению в убийстве Кадзуэ, надеюсь?
– Нет, конечно. Подозревали, что она виновна в смерти Хэйкити.
– Полиция установила, что преступники подтянули кровать к потолку?
– Похоже, на эту мысль следователей навели письма. Многие тогда им писали.
Митараи презрительно хмыкнул.
– Желающих написать, думаю, было предостаточно, – продолжал я. – В то время прямо-таки мания такая была. Я читал об этом. Япония вообще продвинутая страна в данном плане. Живи я тогда, тоже обязательно написал бы в полицию про трюк с закрытой комнатой.
Итак, полиция наведалась в дом Умэдзава и никого там не обнаружила. Вывод: обитательницы дома замешаны в преступлении и потому скрылись. И тут появляется Масако. Полиция ее задерживает. Может, с подсказки какого-нибудь доброжелателя, может, нет. Ее заподозрили в убийстве Хэйкити и привязали к ней исчезновение шести девушек, которых она использовала против мужа, а потом решила заткнуть им рты.
Митараи хотел было что-то сказать, но ограничился коротким вопросом:
– Масако призналась?
– Сначала призналась, но потом отказалась от своих показаний. Она до самой смерти утверждала, что непричастна к этим убийствам. Ее прозвали японской графиней Монте Кристо. Масако умерла в тюрьме в тысяча девятьсот шестидесятом году в возрасте семидесяти шести лет.
В пятидесятые и шестидесятые годы вокруг «убийств по Зодиаку» поднялся большой ажиотаж. Все бросились строить догадки насчет того, кто совершил эти преступления. Всеобщий интерес подогревался стойкостью Масако, категорически отрицавшей свою вину, и журналистами, которые подняли шумиху, когда та умерла за решеткой.
– Полиция повесила на Масако только убийство Хэйкити или «убийства Азот» тоже?
– Сказать по правде, полиция была в полной растерянности. Они ничего не понимали. И тут подвернулась Масако, показавшаяся подозрительной. Ее задержали и решили раскрутить – вдруг получится… Вот такая у нас была тогда полиция.
– Импотенты!.. Интересно, ордер на арест в такой ситуации они сумели получить?
– Наверное, всё так расписали, что… Ведь когда есть ордер…
– В то время в подобных случаях можно было обойтись и без ордера. А что говорила прокуратура?
– В книге об этом ничего нет.
– А приговор? Ее судили?
– Смертная казнь.
– Смертная казнь! Значит, посчитали, что и девушки на ее совести… Приговор утвердили?
– Верховный суд утвердил, хотя Масако несколько раз подавала апелляции.
– И ей все время отказывали?
– Да.
– Не могу представить, чтобы Масако убила шестерых девчонок. Половина из них – ее родные дочери. Она же не ведьма.
– Между тем на других людей Масако производила именно такое впечатление. Впечатление человека жесткого и бессердечного.