Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
Не находя себе места, я сел посреди комнаты. Если попробовать описать мои чувства, можно, наверное, обойтись словами: я переживаю за Рёко, но это было бы слишком просто. Казалось, я схожу с ума. Как передать все то, что смешалось у меня в душе – невыносимое чувство вины, тревога за то, серьезно ли ранена Рёко, ужас, охватывающий меня при мысли, что она умрет? И все это из-за меня…
Открыв карту районов Токио, я обнаружил, как много в городе больниц. И ведь это только крупные, раз им нашлось место на карте. Больница Мукодзима Общества спасения человеческих жизней, хирургическая
Я вышел из дома. Пошатываясь, перешел через мост, на улице Цунасима-кайдо поймал такси и, как только переехали Тамагаву, сошел. Заглянул в снек-бар, который еще работал, несмотря на поздний час, и попросил телефонную книгу. На нашей стороне Тамагавы, в ночном баре в Мотосумиёси, телефонной книги двадцати трех муниципальных районов Токио не оказалось. Я начал обзванивать больницы. Где-то не брали трубку, а там, куда дозвониться удалось, говорили, что пациенты, нуждающиеся в неотложной помощи, к ним не поступали. Записав номера неохваченных больниц, я решил подождать до утра.
После этого вернулся домой и снова развернул карту города. «Скорая» могла доставить Рёко прежде всего в одну из больниц прилегающих к мосту Ёцугибаси районов – Кацусика и Сумида. Хотя надо расширить радиус поиска до пяти-шести километров. Тогда, кроме этих двух, она будет включать и другие районы – Эдогава, Кото, Аракава, Адати… С ума сойти! Неужели придется все больницы обзванивать? Но другого пути нет. Остается сидеть и звонить.
«Начнем с окрестностей Ёцугибаси, обведем круг диаметром десять километров. Внутри круга двадцать восемь больниц. Вычеркнем те, куда удалось дозвониться».
Я глянул в окно. Уже занимался рассвет. Летом ночи короткие. Я прилег, надеясь немного поспать, но сон не шел.
Дождавшись восьми, я выскочил на улицу к телефону-автомату. Больше ждать было невозможно. Обзвонил все больницы, до которых не добрался накануне. Трудно поверить, но ответ везде был одинаков: «Такой пациентки у нас нет».
В Мотосумиёси в телефонных будках, естественно, не было справочников по всем районам Токио. Поэтому я сел на электричку и снова поехал в снек-бар, где такая телефонная книга имелась. Выписал номера всех больниц в радиусе пятнадцати километров, позвонил во все без исключения и везде получил одинаковый ответ: Рёко к ним не привозили.
Вспомнилось, что можно позвонить в 119. Но рука не поднималась набирать эти цифры. У меня от них дрожь, как и от 110 [158] . Все же я снял трубку, но позвонить так и не решился. Вдруг начнут отчитывать, что мешаю работать…
Я вообразить не мог, что найти больницу, куда увезли Рёко, будет так трудно. Надо было поехать вместе с ней на «Скорой».
Сидеть дома и ничего не делать я тоже не мог. Так и умом недолго подвинуться. Решив поехать
158
Номер вызова полиции.
Купил билет и вдруг увидел выходящего через турникет на пристанционную площадь человека. Митараи! Только этого еще не хватало, подумал я и хотел спрятаться за колонной, но было поздно.
– Эй, Масико-кун! – услышал я знакомый язвительный голос. Отвечать не хотелось, и я молчал.
– Ты куда собрался? Что случилось? Чего так торопишься?
– Да вот, спешу… Давай в другой раз.
Митараи с удивлением на лице застыл на месте. Я быстро прошел через турникет мимо него, но тут же обернулся:
– Послушай!
Митараи сделал несколько шагов в мою сторону, я тоже – ему навстречу. Мы стояли друг против друга, разделенные турникетом.
– Если человек ранен, его ведь в хирургию везут, правда? Не к терапевту, не к педиатру?
– Не обязательно, – ответил Митараи. – От случая зависит. Все студенты медицинских колледжей до выпуска слушают одни и те же лекции. А специализацию – хирург, терапевт и так далее – выбирают после государственных экзаменов. Так что неотложную хирургическую помощь может оказать и дерматолог, и гинеколог.
– Вот оно что!
Его ответ удивил меня. А я думал, что Рёко могли доставить только в хирургию, поэтому выписывал только хирургические отделения и медицинские центры. Может, в этом моя ошибка…
– А что случилось-то?
– Да ничего особенного. Потом расскажу. – С этими словами я прыжками взбежал вверх по лестнице.
Сойдя на станции «Аракава», зашел в кафе и попросил телефонный справочник. Начал выписывать из него все подряд – терапевтов, дерматологов, гинекологов. Потом стал звонить. Как ни удивительно, опять безрезультатно. Ни в одной больнице пациентки по имени Рёко Исикава не оказалось.
Выйдя из кафе, побрел наугад, не отдавая себе отчета куда. По пути стал расспрашивать прохожих, нет ли поблизости больницы. Кто-то показал мне дорогу, и я отправился в регистратуру, нимало не смущаясь, что, возможно, уже звонил сюда. Мне было все равно. Я толком не понимал, как действовать дальше, но делать что-то надо. Совершенно невероятная ситуация. Как я ни старался – все напрасно. «Скорая», которая увезла Рёко, растворилась в запутанном лабиринте под названием «Токио». Возникла откуда ни возьмись и спрятала ее от меня.
Когда я добрался до дамбы, возведенной вдоль Аракавы, ноги уже стали как палки и жутко болели. Каждый шаг давался с трудом. Когда наконец это до меня дошло, я присел на траву. Солнце уже садилось, пейзаж сменился – теперь я видел вдалеке улицы района Сумида.
Что-то мне напоминала эта картина… Ага, вспомнил! Мы переезжали с Рёко в Мотосумиёси. Остановили грузовичок на дамбе, спустились к Тамагаве. Был такой же закат. Кажется, с тех пор прошло так много времени… Столько всего случилось… На десять лет хватит. Грусть в душе человеческой запечатлевается на всю жизнь. Совсем не так, как радость.