Цикл «Историк». Рассказ I. Единовластие

Северский Стас

– Мои руки онемели, глаза ослепли. Вы знаете, что я иной.

– Мне известно только, что генералы Совета РССР решили, что вас нельзя больше считать человеком. Скоро Совет объявит вам “недоверие” и потребует от вас передачи полномочий главе Центрального управления СГБ – генералу Беркутову. Он постарается закрыть вас тишиной и прервать ваше существование, которое больше не считает жизнью.

– Вы знаете, кто я?

– Нет. Знаю только, что вы давно не человек, Снегов, – вы только похожи.

– Но я теряю сходство с человеком,

Яров.

– Уже потеряли. Вы забываете не только движения людей, людской взгляд, но и код речи.

– Вы заметили?

– Заметил. Я знал, что это произойдет, когда вы замолчали. Это было давно. Теперь вы потеряли голос, как теряете слух и зрение.

– Вы знаете, что теперь я вижу иначе?

– Знаю. Мне не известен принцип действия вашего зрения. Но мне известно, что оно дает вам информацию и с видимых, и с невидимых мне частот. Еще мне известно, что ваш разум прямо и едино зрит все, что я вижу, слышу и ощущаю.

– Я вижу вас одновременно в шести проекциях, Яров, определяя все частоты испущенных, отраженных, пропущенных, задержанных вами излучений этих проекций.

– Вам виден весь спектр, электромагнитное поле и излучение, потоки и колебания частиц… Вы стали всевидящим, Снегов.

– Только мой разум. Мои глаза – затянуты туманом, руки – скованы холодом. Нет ничего прежнего. Теперь уходит прежняя память. Я определяю объекты по другому принципу излучений, отражений. Я не помню, что значит свет, мрак в забытой мной системе получения, обработки, передачи данных. Это не доступно мне. Не ясно мне, как вам – мое восприятие происходящего, подобное восприятию высших технических единиц.

Яров согласно склонил голову.

– “Защитнику” проще понять ход ваших мыслей и действий, чем человеку.

– Вы считаете, что я стал машиной, Яров?

– Считаю. Вы стали химической машиной, сходной с офицером S12. Ваше строение неуклонно меняется. Центральная нервная система развивается, когда деградирует периферическая. Ваша нервная система перестраивается и централизуется. Процессы замедляются, и кровь остывает.

– Похоже, что я умираю.

– Но вы не умираете долгие годы. Вы слепнете, остываете, но не умираете, продолжая мыслить и действовать подобно машине. И скрываете это.

– Мое ДНК меняется, отдаляя меня от жизни, от того состояния, которое обозначено жизнью. Моему коду нет подобия, Яров. Мое существование скоро нельзя будет обозначить жизнью.

– Жизнь обозначили и ограничили пределами биохимии. Но мыслящие и действующие объекты существуют и вне жизни. Как машины.

– Мы все существуем, как машины, разделенные по обозначениям, Яров.

– Согласен с вами.

– Вы знаете, кто я. При этом вы продолжаете честно служить мне. Вы убеждены, что этой службой вы исполняете долг перед системой.

– Я дал вам присягу, когда вы были еще человеком, но я готов присягнуть вам, не зная, кто вы.

– Вы сделаете это. Вы исполните мой приказ, не подтвержденный мной перед системой.

После этого вы будете вольны выбирать.

– Я несу службу с вами, Снегов.

– Вы исполните приказ, после будете переведены в выбранный вами штабной корпус с сохранением всех привилегий или примете командование над третьей армией РССР.

– Я боевой офицер. Я создан командиром полка и выберу полк.

– Вам предоставят людей, технику.

– Что я должен сделать?

– На выходе вас ждет “защитник”. Он передаст вам документы – вы получите назначение на должность. Через час отправитесь на четвертую укрепленную базу Борграда, где примете командование над первым полком третьей армии РССР. Для передачи распоряжения генералу Лещинскому вы остановитесь на первой укрепленной базе Ясного, где встретитесь с генералом Ручьинским. Вам будут переданы подробные указания, точный маршрут следования.

– Так точно. Приказ понял. Будет исполнено.

Яров резко поднялся, забрал оружие, вышел. Я проводил его мысленным взглядом. Ни про одного человека нельзя с уверенностью утверждать, что он не способен убить, солгать, изменить. Но такой человек, как Яров, изменником способен стать только повинуясь высшим принципам. Устойчивые принципы Ярова мне известны. Изменить убеждения он способен только при крайне серьезных обстоятельствах. Это произойдет на рассвете. Но до рассвета – он исполнит приказ.

Зашел вызванный мной “защитник”.

– Передай мой прямой приказ генералу Лещинскому. С рассветом первый полк третьей армии под командованием полковника Ярова должен быть в укреплении Вэй-Чжен.

– Так точно.

– Вызови Беркутова. Безотлагательно.

Запись №2

03. 01. 1001 год Эры Порядка 06:05

Беркутов прервал доклад, когда вошел его адъютант. Полковник Горный выдержал гнетущий ожиданием взгляд командира, передал ему только что полученные отчетные данные разведчика СГБ, посланного в Вэй-Чжен, вышел. Я проводил его мысленным взглядом до разомкнувшихся перед ним полос контроля у дверей. Я задержал на нем мысли, но был вынужден отпустить его. Для него еще будет время.

Беркутов, тщательно скрывая раздражение напускным спокойствием, загрузил, открыл данные, дополняющие его доклад, стараясь смотреть только в мониторы. Но он знает, что вместе с глазами ему не скрыть от меня не одной тени ни одной мысли. Ему известно, что теперь мы знаем друг о друге больше, чем можем позволить друг другу знать. Это значит, что я не увижу сегодня заход солнца, если он увидит сегодня его восход.

Я направил взгляд в его глаза – теперь я не отпущу его. Он проницателен. Он первый заметил, что глаза мои стали только видимостью зрения, что смотрю я теперь иначе. Мне известно, что я утратил перед ним видимость зрения, неспособный теперь точно управлять взглядом. Теперь Беркутов уверен, что глаза мои незрячи. Но он знает, что мне зримо все – не только то, что ему.