Цикл Молокин 1-3
Шрифт:
Прошло пятнадцать минут. Затем прекратился обмен картонками и пакетами. Приглушенный звук химического бурления донесся через окно из толстого стеклосплава. Ярко-оранжевые полосы, словно потеки масляной краски, вырвались из сопел шаттла. Он быстро поднимался, пока не стал размеров не больше одного из десятков тысяч ярких снежных хлопьев, кружащихся в холодной-холодной атмосфере Тран-ки-ки.
Этан потер правую руку - там, где она дотронулась до нее - и задумался.
Септембер позволил ему стоять на месте почти час, но потом присоединился к нему.
–
– Нет, Сква, нелегко.
– В любом случае, так-то лучше, - бодро сказал гигант.
– Деньги - это еще не все. С годами она становилась бы только жестче, а не покладистее. Вселенная полна мотыльков, которые только и ждут, чтобы размять крылышки, и они уж куда приятнее.
– Сква.
– Что такое, приятель?
– Заткнитесь.
– Он пошел прочь вниз по коридорам порта, глубоко засунув руки в карманы. Пожав плечами, Септембер последовал за ним, строго соблюдая дистанцию, как бы представляя Этану побыть в одиночестве.
Сэр Гуннар и два его оруженосца терпеливо ждали их снаружи здания шаттл-порта. Септембер пытался спорить, заставляя их зайти внутрь и проследить отлет шаттла с более близкого расстояния. Но траны предпочли отказаться от такого удовольствия, раз оно означало подвергать себя воздействию губительно высокой температуры внутри.
– Мы видели, как они взлетели, прямо отсюда, Этан, - сказал транский рыцарь.
– Он больше, чем небесная лодка, в которой вы прибыли к нам.
– Нотка детского удивления прозвучала в его голосе.
– Неужели эта штука присоединится к еще большему кораблю?
– Он гораздо больше, Гуннар.
– Любопытный и открытый взгляд трана напомнил Этану о причине, по которой он остался тут.
– Давайте найдем местечко в городе и выльем по кружке ридли.
– По крайней мере, этот суперпсевдомед поможет ему облегчить мучения болевшего горла, если не смятенной совести.
Таверна, которую они разыскали, приткнулась между двух-и трехэтажными домами респектабельного вида на узкой улочке. Меда там не подавали, но зато они нашли широкий выбор нетоксичных интоксикантов. Большинство из них получали из различных видов растущей повсюду пика-пины или же из пика-педан, и только несколько - из других видов растительной жизни. Все они наполняли стана одинаковым ровным теплом.
– Как же мы сформируем это правительство или конфедерацию, друг Этан?
– голос Сваксуса Даль-Джаггера прозвучал обескураженно, а ведь их экспедиция еще и не начиналась.
– Мы ничего не знаем об этой стране. Никто из Уоннома или из Софолда в жизни не бывал так далеко от дома.
– Их отделяет отсюда столько сатчей, - пробормотал его компаньон Буджир.
– Это может оказаться нам на руку.
– Септембер наклонился над столом.
– Другие государства, которые мы посетим, тоже ничего не знают о Софолде, но, возможно, что они услышат или уже слышали об Арзудуне, и, соответственно, о станции, основанной здесь человечеством.
– Мы уже получили доказательства того, что слишком много продуктов, произведенных на этой планете, идут на экспорт - слишком много, чтобы быть произведенными только в Арзудуне. Это означает, что жители Арзудуна ведут обмен и торговлю с окружающими его государствами. Что еще заставляет их выглядеть такими важными и значительными,
– Тогда как же они отреагируют, когда мы покажемся и скажем им, что лучше было бы для них самих поскорее объединиться в конфедерацию?
Этан опустил на стол высокую кружку с напитком и воспользовался огромной ложкой своего запястья, чтобы зачерпнуть еще немного сильно приправленного супа, стоявшего перед ним. Он осторожно отхлебнул, так как кончик ложки был слишком широк для его человеческого рта. Ему никогда не нравился суп. Он всегда предпочитал что-нибудь более солидное и твердое. Но климат Тран-ки-ки делал любого большим любителем горячей еды в любом виде.
– А вот я бы, - старательно продолжил Гуннар, подумав над словами Септембера, - начал по соседству с Софолдом.
– Он откинулся на стуле, балансируя на двух задник ножках. Этан знал, что рыцарь не свалится. Он никогда не встречал людей с таким совершенным, врожденным чувством равновесия.
– Нет. Я думаю, Гуннар, что мы скорее преуспеем тут, где мы - незнакомцы для тек, кого хотим обратить в свою веру, и где сомнительная репутация человечества, уже, возможно, опередила нас.
– Та-ходинг тоже должен принять участие в обсуждении.
– Буджир замолвил словечко за капитана “Сландескри”.
– Это ведь на него ляжет значительная ответственность за то, чтобы благополучно доставить нас через ледяные пространства, еще не нанесенные на карту, и за то, чтобы спасать нас маневрами в тех случаях, когда будет угрожать опасность.
– Это неизбежно, - бодро согласился Септембер.
– Я согласен, что старина Та-ходинг тоже заслуживает свой кусочек, но гораздо важнее, чтобы мы…
– Я чую здесь странный запах, Бафтем!
Разговор за столом прекратился.
Говоривший оказался очень богато разодетым траном, который стоял почти рядом с их кабинетом. Шипы на его одежде блестели хромом и отливали розовым, и он почти задыхался под невероятно тяжелым и густым мехом какого-то зверя с белыми полосками и черными пятнами на шкуре. Рядом с ним стоял один из самых крупных транов, которых Этан когда-либо видел, этот колосс был примерно метра на полтора выше и шире в плечах, чем любой другой из транов. Одна из его лап легко покоилась на рукоятке какого-то неизвестного оружия, пристегнутого к левой ноге. Она была тускло белого с серым цвета и выглядела, словно бедро какого-то ходячего зверя из тех, что водились на Тран-ки-ки. Дубинку покрывал затейливый узор. Нижний ее конец был заострен в нескольких местах.
– Отвратительный запах - и я тоже его чую, - сказал гигант, неприятно улыбаясь. Этан обратил внимание на то, что все разговоры в таверне стихли, превратившись в ровный и приглушенный говорок. Почти все взоры устремились на них.
Богатый туземец сделал сложный жест в воздухе перед своим носом, сопровождая все это весьма выразительным гримасничанием. Продолжая защищать свою морду от какого-то воображаемого запаха, идущего из их кабинетика, заглядывая под стулья, нюхая столы и проверяя пол. Опустившись на четвереньки, он приблизился к столу Гуннара, перестал принюхиваться и поднялся. Для большего эффекта, он принюхался еще раз, так, чтобы его смогли услышать все зрители.