Цикл романов "Все секреты мира"

Берри Стив

— Что вы имеете в виду?

— Это не ваше дело. Добудьте мне эту книгу, и я заплачу, как мы договаривались.

— Почему вы сами ее не купите?

— Я не собираюсь объяснять вам это.

— Ваш муж был более сговорчив.

— Он мертв.

Хотя она произнесла это бесстрастно, на миг воцарилась тишина.

— Мы поедем в Роскиле вместе? — спросил Хансен, по всей видимости поняв, что ничего от нее не добьется.

— Я встречусь с вами там.

— Буду ждать с нетерпением.

Стефани

вышла из кабинета, Малоун вжался в свой закуток и отвернулся, когда она шла мимо. Он услышал, как дверь в кабинет Хансена захлопнулась, и, пользуясь отсутствием хозяина, тоже направился к выходу.

Стефани вышла из лавки и свернула налево. Малоун незаметно последовал за ней. Его бывшая начальница двигалась в сторону Круглой башни.

Он поторопился за ней, держась на безопасном расстоянии.

Она ни разу не обернулась. Хотя следовало бы, особенно после происшествия с Красным Пиджаком. Где же ее охрана? Конечно, она не была полевым агентом, но дурой не была тоже.

Около Круглой башни, вместо того чтобы повернуть направо в сторону Хойбро Пладс, где находился магазинчик Малоуна, она продолжала идти прямо. Пройдя еще три квартала, Стефани подошла к отелю «Англетер».

Малоун проследил, как она входит в гостиницу.

Его расстроило, что она собиралась купить книгу в Дании и при этом не прибегла к его помощи. Очевидно, она не хотела вовлекать его в свои дела. А после того, что произошло в Круглой башне, Стефани, по всей видимости, вообще не хочет встречаться с ним.

Малоун глянул на часы. Чуть больше половины пятого. Аукцион начинается в шесть, и до Роскиле полчаса езды. Он не собирался там присутствовать. В каталоге, который ему прислали несколько недель назад, не было ничего интересного. Но дело было не в этом. Стефани вела себя странно, очень странно даже для нее. И знакомый голос глубоко внутри, не раз спасавший ему жизнь за эти двенадцать лет, подсказывал, что Малоун ей еще пригодится.

ГЛАВА III

Французские Пиренеи

Аббатство де Фонтен

17.00

Сенешаль[2] преклонил колени перед ложем своего умирающего магистра. Неделями он молился, чтобы этого не случилось. Но вскоре лежащий на постели старик, мудро правивший орденом на протяжении двадцати восьми лет, обретет заслуженный покой рядом со своими предшественниками. К великому сожалению сенешаля, суета бренного мира никуда не исчезнет и со смертью магистра многие проблемы обострятся.

Покои магистра были просторными. Древние стены, сложенные из камня, не носили следов упадка, и только потолок, обитый древесиной, потемнел от

времени. Во внешней стене было одно-единственное окно, с видом на чудесный водопад на фоне суровой серой горы. В углах комнаты сгущался сумрак.

Сенешаль потянулся к руке старика. Холодная и липкая.

— Вы слышите меня, магистр? — заговорил он по-французски.

Усталые глаза приоткрылись.

— Я еще не умер. Но уже скоро.

Сенешаль крепче стиснул ладонь старика.

— Мне будет вас не хватать.

Тонкие губы раздвинулись в улыбке.

— Ты хорошо служил мне, и я знал, что так будет. Вот почему я тебя выбрал.

— Сейчас начнутся распри.

— Ты готов, я позаботился об этом.

Он был сенешалем, подчинявшимся только магистру. И продвигался по иерархической лестнице ордена быстро, слишком быстро, как думали некоторые, и только твердая рука магистра пресекала недовольство. Но скоро смерть предъявит свои права на его защитника, и он опасался, что последует открытый мятеж.

— Нет никакой гарантии, что вашим преемником буду именно я.

— Ты недооцениваешь себя.

— Я уважаю силу наших противников.

Наступило молчание. За окном стало слышно пение жаворонков и дроздов. Сенешаль смотрел на своего магистра. Старик был облачен в лазурную сорочку, усеянную золотыми звездами. Несмотря на то что приближающаяся смерть заострила черты лица магистра, в его сухощавом теле еще чувствовалась сила. Седая борода была длинной и всклокоченной, руки и ступни искривил артрит, но глаза сохранили прежний блеск. Он знал, что эти двадцать восемь лет многому научили старого воина. Может быть, самым важным из уроков было умение даже перед лицом смерти сохранять собственное достоинство.

Несколько месяцев назад врач подтвердил, что это рак. Согласно уставу, болезнь не подлежала лечению, следовало принять волю Господа. Тысячи братьев на протяжении многих столетий поступали так, и было немыслимо, чтобы магистр опорочил эту традицию.

— Я хотел бы почувствовать запах дождя, — прошептал магистр.

Сенешаль взглянул в окно. Его ставни, сделанные в семнадцатом веке, были распахнуты, впуская сладкий аромат мокрого камня и зелени. Далекий водопад пел свою веселую песню.

— Из вашей комнаты чудесный вид.

— Это одна из причин, почему я хотел стать магистром.

Он улыбнулся, зная живой ум своего учителя. Он читал Хроники и был в курсе, что его учитель возвысился потому, что умел наилучшим образом использовать любую возможность, предоставленную ему судьбой. Его правление было мирным, но скоро все изменится.

— Я буду молиться за вашу душу, — сказал сенешаль.

— Для этого еще будет время. А сейчас ты должен приготовиться.

— К чему?