Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— Во имя всех мёртвых богов, кто-нибудь, спасите меня от женщин! — выругался он.
— Я никому не скажу, — прошептала она. — Ты её уже целовал?
Грэм подавился, но тут к ним присоединилась Грэйс, сжалившаяся над ним:
— Как не стыдно, Мойра! Ты же знаешь, что истинный джентльмен никогда такое не обсуждает.
Мойра сосредоточилась на своей маленькой спутнице:
— О-о! Надо было догадаться! Ты с самого начала всё знала, не так ли? Как ты смеешь скрывать такое от меня!
— Беги, Грэм! — воскликнула
— Ш-ш-ш! — приказала Мойра. — Ты устраиваешь сцену.
Однако Грэм принял слова медведицы всерьёз, и поспешно ретировался, сбежав до того, как Мойра смогла задать ему ещё вопросы.
— Что думаешь?
— Насчёт чего? — сказал Грэм, дразнясь. Он уже в точности знал, что именно имела ввиду его сестра.
Её голубые глаза расширились:
— Насчёт платья!
Он одарил её поражённым взглядом, будто только что впервые увидел её. Она была одета в светло-голубое платье с длинными рукавами, украшенными белой вышивкой. Её волосы были прихотливо заплетены опытными руками их матери, и были украшены тонкой серебряной тиарой с ярким топазом. Она выглядела настоящей дочкой своей матери.
— А ты не слишком молода для бала?
— Ты отлично знаешь, что в прошлом месяце мне исполнилось десять, — упрекнула она.
Он не забыл.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Уже десять… пожалуйста, прости своего несчастного брата. Мне больно вспоминать о неуклонно приближающейся зрелости моей дорогой сестры.
— Тебе придётся стараться усерднее. Я не могу вечно о тебе заботиться, — серьёзно сказала она ему. — Довольно скоро придёт день, когда я буду замужней женщиной, а ты останешься сам себя обеспечивать.
— Никогда! — возразил он. — Я буду защищать твою честь так решительно, что никто не осмелится ухаживать за моей милой сестрёнкой.
— Бедный Братик, — с жалостью сказала она. — Ты никогда не найдёшь жену, если будешь слишком трястись над своей сестрой.
Он засмеялся:
— Ты действительно думаешь, что я безнадёжен, не так ли?
— С девушками — да, однако не волнуйся — уверена, однажды ты найдёшь себе кого-нибудь хорошего. — Она приостановилась. — Но лишь после того, как я выйду замуж, конечно же.
«Я могу тебя и удивить», — подумал он, но оставил это при себе.
— Тебе помочь с завязками? — спросил он, зная, что именно этого она и ждала.
Она кивнула:
— Мама трудится над своими волосами.
Он помог ей затянуть рукава.
— Это будет твой первый бал.
— Я выгляжу слишком молодой?
«Всегда», — печально подумал он. «Для меня ты никогда не будешь достаточно взрослой». Но ей он этого не сказал. Вместо этого он заверил её:
— Ты теперь выглядишь совсем как леди.
— Думаешь, кто-нибудь захочет со мной потанцевать? —
— Пусть только осмелятся не пригласить тебя на танец! — прорычал он, сжимая кулак. Она захихикала, а он добавил: — Но мне, конечно, придётся поколотить тех, кто тебя пригласит.
— Тогда тебе придётся побить всех, — рационально парировала она, — и тех, кто пригласит, и тех, кто не пригласит!
Он посмотрел в потолок, и принял драматичную позу:
— Это — тяжёлое проклятие, которое оставил мне наш отец.
— Думаешь, он бы гордился мной? — спросила она. Тема их отца была для его сестры очень любопытна. Она была слишком молодой, чтобы помнить его, или испытывать ту же печаль, которые испытывали её брат и мать. Однако он был осторожен, никогда не позволяя ей увидеть, насколько болезненными были для него такие вопросы, боясь, что она перестанет их задавать.
— Гордился бы, — только и смог он сказать, прежде чем комок встал в его горле, поэтому он обнял её, чтобы скрыть свою реакцию.
Тут вошла Роуз, притворившись, что не подслушивала их:
— Вы готовы?
Они кивнули, и вышли вместе, но не до того, как её острый взгляд заметил маленький кусок ленты, упавший между кроватью и прикроватным столиком Грэма. Она не помнила, чтобы её дочь носила такой цвет, но отложила эту информацию в сторонку, как и многие другие вещи, чтобы обдумать в другое время.
Для бала главный зал претерпел трансформацию. Из его центральной части исчезли массивные столы. Некоторые остались, чтобы держать на себе напитки и лакомства, но большая их часть была вынесена. Приподнятая область, где обычно стоял высокий стол, превратилась в сцену, где музыканты устанавливали свои инструменты, и воздух уже был наполнен лёгкой музыкой.
Люди общались в маленьких группах, разбросанных по помещению. Некоторые из них даже не были дворянами — Графиня взяла за правило приглашать некоторых из наиболее преуспевавших горожан Уошбрука. Роланд, Герцог Ланкастера, также присутствовал вместе со своей женой, Мелани — и они привели с собой ряд важных людей из их владений. Барон Арундэла, Уолтэр Прэйсиан, тоже был там со своей женой, Ребэккой, и обоими взрослыми детьми, Джорджем и Элэйн.
Было несколько человек из Малверна и Трэнта, а также гости из Сурэнсии в Гододдине — но никто из них ни капли Грэма не интересовал. Его взгляд прочёсывал толпу лишь с одной целью.
«Где же она?»
— Сходи представь свою сестру, — сказала Роуз. — Мне надо поздороваться с герцогиней. — Под «герцогиней» она подразумевала жену Роланда, Мелани, которая уже глубоко погрузилась в беседу с Пенелопой Иллэниэл. Как и Графиня, Мелани Ланкастер была из простолюдинов, поэтому в высшем свете она естественно стремилась к Пенни за советами.