Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— «Не позволяй этому вывести тебя из равновесия, они ничего из этого не запомнят», — посоветовала её личная помощница из другого уголка её разума.
— «Я не хочу, чтобы они вообще меня помнили», — подумала Мойра в ответ. — «Чёрт, даже я не хочу что-то из этого помнить».
— «Это можно устроить… если ты действительно этого хочешь».
Мойру встряхнуло от удивления. Она такую возможность не рассматривала. На миг эта мысль заставила её устрашиться, но она знала, что это было возможным.
— «Я даже не знаю, правильно ли то, что я делаю со всеми этими людьми. Я не уверена, будет ли менее неправильным сделать то же самое со мной самой», — сказала она своей помощнице.
— «Тебя беспокоит то, что ты не сможешь смириться с этим, или что ты не сможешь перестать пользоваться знанием, которое заполучила», — прокомментировала её внутренняя советчица, — «но мы могли бы оставить у тебя в голове обобщённые итоги, и воспоминание о твоём решении. Я могла бы запереть определённые воспоминания в себе, и оставить тебе ключ, чтобы позже получить к ним доступ, если тебе нужно ими воспользоваться в случае крайней необходимости. Ты могла бы спать спокойно».
Спать спокойно — в этом и была основная проблема. Мойра знала, что после этого дня ей ещё долго будут сниться кошмары. Но было бы правильно забыть? Разве ей не следует принять последствия её действий? Никто другой не вспомнит, но было ли у неё право стереть собственную внутреннюю вину?
И доверяла ли она кому-то другому возиться с её собственными воспоминаниями, даже своей заклинательной двойнице? Если она отдаст себя в её власть, даже на миг, её второе «я» могло сотворить что угодно. Она могла даже навсегда заставить Мойру заснуть, заняв её место.
— «Я бы этого не сделала», — сказал её двойница.
— «Откуда мне знать?»
— «Потому что я такая же как ты, а ты этого не сделала бы», — парировало её второе «я».
— «Но я же не святая, теперь я это знаю», — ответила Мойра. — «Тот факт, что мне это пришло в голову, означает, что ты тоже испытала бы такое искушение».
Её двойница немного помолчала, прежде чем ответить:
— «Такую логику никак не оспоришь. Если ты не доверяешь сама себе, то возможно что угодно».
Её подчинённые закончили работу. Всё оставшееся в живых население Хэйлэма было свободным, без сознания, лежащим на земле. Поле стихло, и вокруг них, за щитом, лежали многие тысячи людей, половина города.
Другая половина была мертва, разбросанная от того места, где сейчас стояла Мойра, и до самого города, а некоторые из мёртвых были и на улицах тоже. План спасения Мойры вылился в беспрецедентную резню. Можно было это осуществить с меньшими потерями или нет, было несущественно — если бы она ничего не
— Я, наверное, побила рекорд отца. Хоть какой-то повод для гордости, не так ли? — печально пробормотала она себе под нос. Ей хотелось расплакаться, но слёз у неё не осталось. Её сердце онемело.
Барон Ингэрхолд стоял поблизости, потирая щетину у себя на щеках. Та за последнюю неделю так отросла, что, похоже, сливалась у него на подбородке в короткую бороду.
— И что дальше? — спросил он.
Мойра посмотрела на серое небо, будто отражавшее её сердце:
— Теперь я уберу свои игрушки, и вернусь домой. Как только найду отца, я покину это проклятое место. Ты останешься с незавидной работой восстановления твоей нации.
— Я? — фыркнул барон. — Уверен, что мой дом будет играть в этом важную роль, но…
Она не стала ждать, пока он закончит:
— Я уже говорила тебе, какую роль ты будешь играть, когда мы закончим. Ты будешь королём.
— Что?! Это что, шутка? Если так, то она не очень смешная, — заупирался он.
— Это не шутка, Джеролд, — серьёзно сказала она ему. — Как только эти люди проснутся через день-два, они только и будут помнить о революции, которую ты возглавил для их освобождения.
— Ты не сказала ничего про то, чтобы занять трон! — зашипел он.
— Король и большая часть народа были под управлением демонов, но ты собрал людей и возглавил храброе восстание… при небольшой поддержке дочери Графа ди'Камерон. Они будут настаивать на том, чтобы ты занял трон.
Джеролд в ужасе уставился на неё:
— Это и близко не похоже на правду. Дворянские дома тоже ни за что с этим не согласятся, даже будь это правдой. Будет много других кандидатов, у которых больше прав на трон, чем у меня, даже если они поверят в создаваемую тобой фикцию.
Она уставилась на него полными печали голубыми глазами — глазами, которые грозили утопить его душу, глазами, в которых не было милосердия.
— Это не фикция. Каждый из этих людей поклянётся в том, что это правда, и каждый из этих дворян даст тебе присягу. Некоторые из них уже лежат здесь, на поле, спящие, а других я найду перед отлётом.
— Но почему? — спросил он. — Почему я? Это же бессмыслица какая-то.
— Потому что я знаю только тебя, и ты — приличный человек, — повторила она. «И потому, что ты никогда не предашь ни меня, ни Лосайон», — молча добавила она, — «только не после того, как я с тобой закончу».
Он снова заговорил нерешительным голосом:
— Ты… ты хочешь быть королевой? — В его вопросы были одновременно надежда и страх.
Мойра засмеялась:
— Ни за что! Ты милый человек, Джеролд, но я тебя не люблю.
— А могла бы.
Она отвела взгляд:
— Я не хочу. Не уверена, что я теперь достойна любви. Твоему королевству будет гораздо лучше без меня. — «Всему миру, возможно, будет гораздо лучше без меня». Она пошла прочь от него, двигаясь к толпе всё ещё стоявших людей — к её людям, её двойницам, её армии.