Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14
Шрифт:
— Тут она права, — добавил Сайхан, и она бросила на него благодарный взгляд. От выражения её лица у меня сжалось в груди.
— Я не желаю рассматривать это как вариант, — настоял я. — Я скорее умру, — произнёс я, глядя Пенни в глаза. Мы почти два дня уже не смотрели друг на друга прямо, и я гадал, что же обнаружу.
Она не показала никаких признаков того, что волновалась за меня, вместо этого я увидел ясно написанное у неё на лице отвращение:
— А что женщины и дети, какой у них выбор? Они тоже умрут за твою честь?
Я почувствовал, как краснеет моё лицо:
— Я
Я увидел, как расширились её ноздри, когда она задышала чаще:
— И сколько вдов ты создашь, прежде чем удовлетворишься? — бросила она мне обвинение.
Я вышел из себя:
— Я знаю по крайней мере одну женщину, которая не будет вдовой! — встал я, крича на неё через стол. Я не думаю, что я когда-либо прежде так злился.
— Я скорее умру, чем буду твоей вдовой! — заорала Пенни, резко встав, опрокидывая свой стул. Она подалась вперёд, ко мне, вцепившись руками в стол.
— Ты и умрёшь, если не разорвёшь эти возмутительные узы!
— Я скорее сама тебя забью до смерти! Тогда мы оба будем свободны! — закричала она, сжимая дерево так крепко, что столешница отломилась у неё в руках. На миг мне показалось, что она готова была привести свою угрозу в исполнение прямо на месте.
— Проклятье, успокойтесь! — сказал мой отец. — Вы двое дерётесь как кошка с собакой. Мы здесь для того, чтобы принимать решения, а не ссориться, — упрекнул он нас. Посмотрев на сидевших за столом, я увидел, что в этом все были с ним согласны, хотя никто другой не хотел вмешиваться в нашу ссору.
Я сделал глубокий вдох:
— Ладно. Ты прав. Давайте сделаем перерыв. Мы возобновим совещание после того, как некоторые из нас получат возможность остыть, — бросил я на Пенни строгий взгляд.
— Перерыв, наверное, был бы кстати, — сказал Джо, с облегчением от того, что напряжение начало спадать.
— Для нас — возможно, — сказал мой отец, — а этим двум нужно разрешить свои разногласия… наедине.
— Постойте-ка, мне нечего сказать… — начал я, но Пенни меня перебила.
— Ещё как нечего, трус проклятый! Ты скорее подвергнешь опасности жизни семей, чем рационально подойдёшь к чему-то, — объявила она.
— Вынужден согласиться с Ройсом, — сказал Маркус, встав и оглядев всех остальных. — Я думаю, что этим двум нужно провести какое-то время наедине. Когда они разберутся между собой, мы сможем обсудить всё остальное.
Все быстро согласились. Был быстро достигнут консенсус: мы с Пенни будем вынуждены провести следующий час наедине. Они заставили нас вернуться в мои покои.
— Если кто-то из вас выйдет оттуда всё ещё споря, мы запрём вас обоих, пока вы не образумитесь, — добавил мой отец.
— Да что это за глупая идея такая? — сказал я, пока они загоняли нас в дверь.
— Твоей матери, дурень. Я поговорил с ней вчера вечером, и она подала эту мысль, — прорычал мне в ответ Ройс.
Я ему поверил: у себя в голове я вполне мог вообразить, как она говорит что-то подобное. Он захлопнул дверь у меня перед носом прежде, чем я смог ответить.
Оказавшись взаперти, я огляделся —
Следующие десять минут прошли в напряжённой тишине, прежде чем она заговорила:
— Это глупо. Нам следует просто сказать им, что мы помирились, чтобы они нас выпустили.
— По-моему, это хорошая идея, — искренне согласился я.
— Конечно же, ты так думаешь. Это же проще, чем на самом деле пытаться со мной поговорить, так ведь? — с горечью сказала она.
— Это было бы проще, если бы ты не была всё время такой разгневанной, — бросил я в ответ.
— Это неправда. Это ты сломался по дороге домой. Ты даже не дал мне шанса. Просто взял, и отсёк меня… бросив в меня это глупое кольцо! — ответила она.
— Я никогда не лгал тебе, Пенни. Как бы ты отреагировала?
— Уж получше твоего… в жизни всякое бывает, Мордэкай, и людям нужно как-то разбираться. Ты даже не пытался? Думаешь, люди идеальны, вроде тех, что в сказках, которые ты раньше читал? — осведомилась она. Я чувствовал грядущий монолог. «Ей всегда нравилось слушать свой собственный голос», — зло подумал я про себя.
— Я не настолько наивен, Пенелопа. Я просто ожидал от тебя честности. Неужели это так много?
— И что бы ты сделал, если бы я всё тебе рассказала? Какой ещё выбор ты мог бы сделать? Это — просто оправдание. Ситуация была дерьмовая, но ты хочешь свалить вину на кого-то другого. Я не стану твоей козой отпущения, — всё ещё злилась она, но, по крайней мере, уже больше не кричала.
— Тогда я хотя бы имел выбор, настоящий выбор. Выбор, основанный на фактах, а не на скормленных мне как ребёнку с ложечки сведений, которые ты считала для меня полезными, — парировал я.
— А что ещё ты мог бы выбрать? Ты думаешь, что волшебники тысячу лет ошибались? Ты бы рискнул безумием, лишь из-за своей упрямой гордости? — язвительно ответила она.
— Может, и рискнул бы. Я всё ещё не верю, что я сходил с ума. Если бы у меня было немного больше времени, я, возможно, смог бы в этом разобраться, — искренне сказал я.
— Не разобрался бы, Морт. Уже тысячу лет никто не разбирался. Сайхан рассказал мне про Раскол. Волшебники того времени были величайшими в мире, и они это выбрали! Ты позволяешь страху затмить свой разум, — сказала она, шагнув ближе — теперь нас разделяло лишь несколько футов. — Признай это! Твоя настоящая причина не в том, что ты считаешь узы несправедливыми, а в том, что ты не хочешь, чтобы я умерла вместе с тобой.
— Нет! — резко сказал я, но затем поправился. — Да, и нет — я не хочу, чтобы ты умерла, но я думаю, что тут есть нечто большее, чем мы осознаём. То, что все о чём-то говорят, не делает это истинным. Я знаю, что я чувствовал! Я не сходил с ума. Мне нужно было приспособиться.