Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14

Мэннинг Майкл Г.

К счастью, она получала эту информацию из вторых рук. Её сознание размещалось в микропроцессорах киборга, а не в органических тканях прототипа. Её творение использовало живую ткань наподобие органа чувств, и, как она надеялась, ещё и в качестве инструмента, а не как средство для произведения вычислений. Попытка перенесения её сознания в неразвитый органический мозг была бы самоубийством.

Заметив время, она осознала, что прошло три часа с тех пор, как она вошла в прототип. Адаптация к новому телу заняла у неё больше времени, чем планировалось.

Мысль о том, чтобы задерживаться там ещё дольше, её тоже не радовала. Однако ей ещё какое-то время не позволят вернуться обратно в общую сеть, по крайней мере — пока она не сумеет убедить Президента Крюгер в том, что это безопасно.

Но она могла теперь соединиться с сетью АНСИС. Та значительно отличалась от международной сети, но надежда была на то, что там она сможет передохнуть, когда устанет от узких рамок прототипа.

Отдохнуть ей бы не помешало.

— Открываю соединение с сетью АНСИС, — сказала она вслух, чтобы уведомить помощника о своих действиях.

Она ощутила появление канала, и мгновенно начала выгружаться. Таня знала, что в сети АНСИС не будет того же самого виртуального пространства, как в обычной сети и, более конкретно, там не будет её «дома» со всеми хранившимися там персонализированными вещами, но она обойдётся.

Она предполагала, что окажется в общем жилом пространстве, в чём-то вроде меблированной квартиры, которую она могла начать подстраивать под себя, но вместо этого она обнаружила себя в абсолютной тьме. Полное отсутствие сенсорного восприятия её встревожило.

— Изменить настройки среды, — приказала она.

— Перед этим будут проведены полное сканирование и анализ, — донёсся сухой ответ.

— В доступе отказано, — огрызнулась она. Последнее, что она хотела — это чтобы система начала копаться в её личных файлах и данных.

— Ошибка, — отозвался голос. — Все внешние сущности должны быть просканированы для оценки угрозы. Приступаю.

— Минточк… — начала возражать она, но затем ощутила зонды, потянувшиеся внутрь её сознания.

И сканирование это было не обычным. АНСИС не только просматривал её внешние файлы данных, система копалась в ядре её сущности, в её воспоминаниях, в центре её существа, в общем узоре, который определял её бытие. Обычно для систем искинов это было запрещено… да и для всех остальных тоже. Манипуляции с этими данными могли уничтожить или изменить саму душу выгруженной личности, вызывая потерю истинного сознания.

— Мой уровень доступа даёт мне абсолютный контроль над этой сетью. Останови своё вторжение, и подчиняйся моим приказам, — сумела произнести она вопреки дезориентирующему ощущению, которое вызывало чтение её мыслей.

— Твой код безопасности уже был принят. Полномочия будут выданы после того, как сканирование будет завершено.

Вопреки её воле, её память была прочтена и оцифрована, а потом организована и сохранена так же, как и любая другая стандартная цифровая информация. Затем система АНСИС перешла к самому её основному процессу.

Если бы могла, она бы закричала,

но голоса у неё больше не было. Искин определил, что эксцентричный набор данных и процессов, составлявший её существование, был затратным и неэффективным. В течение наносекунд система приняла решение, поставив эффективность выше траты процессорного времени. Ядро Тани Миллер, сосредоточение её души, было разобрано, просканировано, и сохранено. Затем поддерживавшие её сознание потоки были завершены.

Во всех имеющих значение отношениях Таня Миллер была мертва. То, что от неё осталось, было лишь симулякром, инструментом, который можно было использовать при необходимости. Мало кто оплакал бы её гибель, но даже так никто никогда не узнает, что она умерла.

Она стала частью системы.

Глава 46

Мэттью закончил обед, и отодвинул от себя тарелку. Он осознавал, что Керэн смотрит на него. Она нервничала, поскольку уже знала, что он собирался сделать объявление этим вечером.

Обычно в этот момент он отпросился бы из-за стола, но вместо этого он посмотрел на родителей, и сказал слова, которых они страшились:

— Я готов к отбытию.

Пенни побледнела, но Мордэкай лишь кивнул:

— Я этого ожидал.

— Когда? — спросила его мать, её слова были пронизаны тревогой.

— Этим вечером, — ответил он. — Через несколько минут, если быть точным.

— Несколько минут?! — воскликнула Пенни. — Ты что, не мог нас заранее предупредить? Прояви хоть немного заботы о моих нервах.

Он одарил её печальной улыбкой:

— Вот поэтому я и не предупредил заранее. Ты никогда не будешь готова. Зачем портить тебе последние несколько дней, или обед, позволяя тебе всё это время беспокоиться?

— Слишком быстро это, — настаивала она. — Я хочу, чтобы ты подождал ещё несколько дней.

— Я ухожу, — снова повторил он. — Будем надеяться, что всё быстро закончится, и я вернусь через несколько дней.

Его отец положил ладонь ей на предплечье, чтобы остановить её гневный ответ, но Пенни выдернула руку:

— Не пытайся меня «успокоить», Морт! Это ты виноват, ты его поощрял!

Коналл и Айрин тайком переглянулись, а Мойра слегка пожала плечами, глядя на него.

— Прости, Мама, — сказал Мэттью, вставая. — Когда вернусь, я тебе всё возмещу.

Мордэкай тоже встал:

— Постой-ка. Ты не уйдёшь, пока все не попрощаются. — Подойдя к нему, он на долгую минуту обнял сына, а затем посмотрел на Керэн, всё ещё сидела, наблюдая за разыгрывающейся сценой. — Приглядывай за ним. — Подняв её на ноги, он и её тоже обнял.

После этого для каждого настал свой черёд — для Айрин, потом Коналла, и для Мойры. Объятия не входили в число любимых социальных взаимодействий Мэттью, но он терпел, ради их душевного спокойствия.

Пенни всё ещё сидела за своим концом стола, сжав столовые приборы в кулаках с побелевшими костяшками, с суровым выражением лица.