Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14

Мэннинг Майкл Г.

— Если хочешь новый, то надо было утром приходить. Кто этот малый, который всё это сотворил?

— Тирион Иллэниэл, если я не ошибаюсь, — проинформировал его Чад.

— Я что, должен знать это имя?

Охотник мрачно хохотнул:

— Он — волшебник, и до недавнего времени он был дворянином. У магистрата ты справедливости не найдёшь.

Мэттли был усталым, раздосадованным и обозлённым:

— Тогда проваливай, чтобы я мог тут прибраться. Я слишком стар, чтобы сейчас с тобой иметь дело.

— Мне всё ещё нужен лук, Мэттли. Разве не я всегда

был одним из твоих лучших клиентов? — спросил Чад.

Старик бросил на него гневный взгляд:

— Двадцать лет назад, пока я не перестал тебе продавать. Ты действительно осмеливаешься сказать это мне в лицо?

Чад завинтил крышку своей фляжки, и убрал её:

— Мне нужен лук, и у меня мало времени. Я заплачу, сколько скажешь.

Мэттли почесал голову, усталый и фрустрированный. Много лет назад он дружил с гораздо более молодым Чадом Грэйсоном, когда тот был ярким талантом, но с тех пор его мнение изменилось. Как только он узнал, что Грэйсон работал убийцей, Мэттли отказался ему продавать, и хотя ныне стрелок казался более респектабельным, Мэттли ему по-прежнему не доверял.

— У меня есть несколько почти готовых охотничьих луков, — предложил он.

Чад покачал головой:

— Мне нужен боевой.

Лицо лукореза напряглось:

— Я их больше не делаю, а если бы и делал, то продал бы только тому, кому доверяю. И это — не ты. Ступай в Албамарл — уверен, ты там сможешь найти кого-то, кому нужно твоё золото, и кому всё равно, что ты будешь делать с луком.

Разница между охотничьим и боевым луком заключалась в основном в размере и весе натяжения. Самый тяжёлый охотничий лук обычно обладал натяжением менее восьмидесяти-девяноста фунтов, порой всего лишь в сорок, а вот боевые луки начинали с сотни фунтов, и в некоторых случаях могли превышать сто пятьдесят. Причина была проста: боевой лук предназначался для пробивания брони. Он использовал более тяжёлые стрелы с узкими наконечниками, и требовал огромную мощность, чтобы сила удара могла пробивать кольчугу и, иногда, латы.

Чад постучал по испорченному столу:

— Я охочусь на человека, который сделал вот это.

Мэттли посмотрел ему в глаза:

— Как бы меня это ни злило, это — не повод кого-то убить. Иди домой.

— Я знаю, что ты не одобряешь некоторые мои дела в прошлом, — начал Чад, — но времена изменились. Я устал от крови. Вот, почему я так много пью, но важно, чтобы…

— Однако же ты только что признал, что собираешься убить человека, — перебил Мэттли.

— Он многим людям навредит, если я его не остановлю! — гневно объявил Чад.

— Зло за зло — добра не будет, — настаивал лукорез. — Что бы этот человек ни делал, это — его ответственность, но всё, что ты делаешь вышедшим из-под моей руки луком, ложится на мои плечи. Я отказываюсь. — Их отвлёк стук в парадную дверь, и ремесленник поднял ладонь, отправившись проверить вход. Он осторожно окликнул, прежде чем открыть дверь: — Кто это?

— Джордж Прэйсиан. Открывал, — пришёл ответ.

Мэттли отодвинул щеколду, и мгновенно впустил барона, кланяясь в пояс:

— Милорд!

— Хватит,

Мастер Мэттли, — сказал Джордж. — Подними голову. Я пришёл объяснить тебе, что случилось, пока тебя не было. — Когда он вошёл, взгляд молодого дворянина упал на Грэйсона. Магический взор уже проинформировал его о том, что с лукорезом был кто-то ещё, но он не слишком обращал на это внимание, поскольку присутствовавший внутри человек не был магом — а теперь он узнал его лицо: — Мастер Грэйсон! А ты как здесь оказался?

Охотник не встал, даже не поклонился, но всё же поднял руку ко лбу, будто касаясь шляпы, хотя уже успел её снять:

— Я здесь за луком, — нейтральным тоном ответил он.

Джордж перешёл сразу к своей новости:

— Здесь был Тирион.

— Именно это я и рассказывал только что этому своенравному старикану, — ответил Чад, прежде чем спросить: — Вы его видели?

— Хуже, — признался Джордж, и начал свой рассказ, в основном ограничиваясь фактами. Он не стал говорить о вящем ужасе, который у него вызвала эта встреча, и попытался придать своей поимке менее глупый вид, что у него не очень-то получилось. — Я отправил послание Королеве, но я решил, что надо прийти, и объяснить Мастеру Мэттли случившееся, поскольку его здесь не было.

— А что насчёт Мэттью, или вашей сестры, Элэйн? — спросил охотник. — Они знают?

Джордж покачал головой:

— У меня нет никакого способа с ними связаться. Замок Камерон пуст, и их уже несколько месяцев не было.

— Думаю, они собрались в доме Мордэкая в горах, — проинформировал его Чад, коротко поведав о своей недавней экспедиции с целью вернуть Роуз и Кариссу. В конце он добавил: — Тирион ищет их. Он украл мой лук и несколько имевшихся у меня зачарованных стрел.

Молодой Барон Арундэла опустил взгляд в пол:

— Знаю. Он заставил меня помогать ему с ними.

— Что ему было нужно? — спросил охотник. — И кто была та женщина, которая с ним была?

— Он называл её Бриджид, — ответил Джордж. — Думаю, она была его дочерью. Они хотели, чтобы я помог с чарами для некоторых наконечников стрел. — Он указал на стол. — Подпалины остались после того, как он нагрел металл, чтобы сварить наконечники со своими собственными добавлениями.

Чад нахмурился:

— Его дочь? Вы сказали, что у неё были тёмные волосы. У Линараллы и других Ши'Хар они серебряные.

Джордж пожал плечами:

— Она выглядела как человек. — Затем он добавил: — Ещё более странно то, что она исчезла на полпути. Я не видел, чтобы она уходила или использовала какую-то магию. В один миг она была с нами, а потом её не стало.

— Для каких чар ему требовалась помощь? — спросил Чад.

Джордж поморщился, прежде чем ответить:

— Это была комбинация разных вещей. Наконечники могут пробивать магические щиты, даже зачарованные, и Тирион добавил взрывчатый компонент. От того, в кого он попадёт ими, мало что останется. Часть, для которой ему требовался я, была новой — чары, не дающие другому волшебнику касаться стрел магией.