Циклон «Блондинка»

Рэйтё Енё

Однако радость оказалась преждевременной.

Путешественники достигли окраины города. Теперь бы только незаметно добраться до первого магазина готового платья. И тут заело сирену! Эвелин в отчаянии хваталась то за рычажок сирены, то за руль, отчего машина пошатывалась, как пьяная. Проклятая сирена ревела не умолкая. Профессор пытался помочь Эвелин, однако у него была свободной лишь одна рука: другая застряла между снятым крылом и остовом разодранного сиденья. Навстречу летел грузовик, но пассажиры «альфа-ромео» были заняты лишь тем, что пытались выключить сирену. Злополучный рычажок не поддавался. Раздался отчаянный

визг тормозов: огромный грузовик выписывал невероятные зигзаги, пытаясь избежать столкновения в лоб. Эвелин тоже всей тяжестью тела налегла на тормоз и вывернула руль влево, опрокинув попутно тележку с фруктами, и буквально физически ощутила близость пронесшегося совсем рядом громоздкого камиона.

Ура, уцелели, можно ехать дальше!

Но с сиреной надо что-то делать: ревет и ревет не переставая, с ума можно сойти!

— Разбейте ее! — прорыдала Эвелин.

Автомобиль въехал в город под неумолкаемые трубные звуки, словно пожарная машина. Испуганные жители выглядывали из окон, прохожие удивленно останавливались на улице, а мясник, кидая на весы кусок мяса, говорил покупателю:

— Последнее время что ни день, то где-нибудь горит…

Эвелин, бросив руль, в отчаянии схватилась за голову.

— Оборвите провод! — истошно крикнул профессор.

Эвелин тотчас же выполнила этот совет, в результате перестали работать дворники.

— Оставьте! Ни к чему не прикасайтесь! — горячо взмолился профессор.

Наклонившись вперед, он сам оборвал нужный провод. К счастью, в этот момент они находились в безлюдном переулке, — к счастью, потому как машина какое-то время ехала по тротуару, и Эвелин лишь в последнюю секунду резко крутанула руль, после чего автомобиль, объехав столб, снова вернулся на мостовую.

— Ну конечно, — обиженно сказала Эвелин, — стоит мне проявить ловкость, так вы этого вроде бы и не замечаете. Похвалы от вас не дождешься.

Наконец в одной из боковых улочек обнаружили вожделенный магазин женского готового платья.

— Я смогу купить вам костюм, сэр, лишь после того, как приведу себя в божеский вид, — обернувшись назад, пояснила Эвелин. — Так что не сочтите меня эгоисткой…

— О нет, ваши главные качества — ловкость и альтруизм, — сухо парировал профессор, которого очень раздражали зеваки, бесцеремонно разглядывавшие автомобиль.

А там было на что посмотреть. Некогда шикарный «альфа-ромео» напоминал выброшенный на свалку фургон захудалого бродячего цирка. Останки побитого кузова имели весьма отдаленное отношение к остову машины, а отсутствие одной дверцы, одной подножки и одного крыла делали автомобиль прямо-таки уникальным.

Когда Эвелин с присущей ей решительностью нажала на ручной тормоз, машина вздыбилась и встала у дверей магазина с грохотом, с каким падает на землю большущий железный ящик с камнями.

Девушка вошла в магазин и наскоро купила себе кое-что из платья, чтобы привести себя в приличный вид: иначе как бы она могла купить одежду для профессора. Она и умылась здесь же, в магазине, сославшись на автомобильную аварию. Одетая на скорую руку во все готовое, Эвелин стала похожа на консьержку, принарядившуюся к воскресному визиту в гости.

К тому моменту, как она вышла из магазина, толпа человек в сто обступила машину, разглядывая профессора.

Отъехав подальше, Эвелин наконец-то купила наугад несколько

предметов мужского гардероба, а затем минут двадцать колесила по улицам, в то время как профессор, демонстрируя очередной и поистине редкостный аттракцион, в тесном пространстве автомобильного салона облачался в свой новый костюм. Даже для человека-змеи эта задача была бы не из легких. Неизвестно почему выбранная Эвелин охотничья шляпа с необычайно кокетливым перышком, заткнутым за ленту, не очень раздражала лорда. Гораздо труднее было примириться с прочими несуразностями туалета: клетчатые брюки едва доходили до щиколоток, а полы ядовито-зеленого бархатного пиджака болтались на уровне коленей. Конечно, и в таком виде на люди не очень-то покажешься, однако уже сама возможность подняться с пола машины и сесть по-человечески значительно облегчила его участь. Когда машина остановилась у гостиницы, портье мигом смекнул, что этот чудак — конечно же, торговец скотом из глухого захолустья, прибывший в город со своей супругой.

— Милорд, — промолвила девушка в холле гостиницы, — я злоупотребила вашей добротою в последний раз!

— Не зарекайтесь, мисс Вестон, все мы под Богом ходим. Единственная просьба: если я вам снова понадоблюсь, не ждите, пока я засну. В свою очередь обещаю, что с сегодняшнего дня начну всерьез тренироваться. — Он увидел, что глаза девушки наполнились слезами. — Вам не кажется, что лучше было бы рассказать обо всем откровенно? Вам наверняка необходима мужская помощь.

— Нет! Я только навлекла бы на вас опасность. Благослови вас Бог за все, что вы для меня сделали! В этой сумке я увожу с собой честь одного несчастного человека. В какой-то мере от него зависит и мое благополучие. На мою долю выпало богатое наследство, но я должна его отыскать. Мне удалось напасть на след, и этот след ведет в Марокко. Вот и все, что я пока могу открыть вам, сэр. Вы были правы, когда за время нашего знакомства тысячу раз кляли меня.

— Ну, это преувеличение… Просто в вашем обществе мне иной раз недоставало привычного комфорта — только и всего. Кстати, если вы направляетесь в Марокко, завтра мы могли бы поехать вместе. Я не стану возвращаться в Париж, распоряжусь переслать мой багаж…

— Избави бог! Из-за меня вы уже столько раз рисковали жизнью; я счастлива, что не дошло до беды. Благодарю вас и… прощайте.

Профессор слышал, как она справляется у портье, когда улетает в Марокко транзитный самолет из Парижа. Оказалось, что через двадцать пять минут, и девушка поспешила в аэропорт.

Профессор, как и прежде, когда они расставались, на сей раз тоже смотрел ей вслед.

Что за чертовщина? Похоже, он чем-то расстроен. А между тем надо бы радоваться, что он освободился от обременительного общества Эвелин Вестон.

Девушка говорила о спасении фамильной чести; гм… что бы это значило? Во всяком случае ясно одно: после всего происшедшего смелый мужчина должен быть рядом с бедной, слабой женщиной, преследуемой преступниками. Теперь эта девушка с полным правом может считать его трусом. Эвелин Вестон судьба гонит в Марокко, а он умывает руки.

Снова ее преследуют, значит, она будет лить слезы, а после заснет.

Милее всего она, когда спит.

Баннистер поднялся к себе в номер. Что бы там ни было, но после этой невероятно утомительной поездки он имеет право выспаться всласть.