Циклопы. Тетралогия
Шрифт:
Рассудок человека перепутался с разумом зверя. В памяти толи Жюли, толи Василия бродили жуткие, зыбкие призраки: они трансформировались из сероватой мути, протягивали щупальца, разевали, сотканные из тумана зубастые пасти. Француженка как будто застряла в гиблом призрачном мире среди прелости и тлена, едва Арсений и Миранда вызвали из ее памяти воспоминания о пережитом кошмаре, по телу кота пробежала дрожь, свалявшаяся шерсть вздыбилась!..
"Уходим, - приказала Миранда ученику.
– Сейчас мы ей ничем
Завьялов встревожено глядел на Сеньку. Телепат пожал плечами, высказался все так же по-французски:
– С Жюли что-то случилось в лесу, дядя Боря. Но что...
"Похоже, еще одна глава для диссертации образовалась, - печально констатировала диверсантка и моментально вспыхнула: - Сеня, это когда-нибудь закончится, а?! Мне кажется, мы уже никогда не выберемся к н о р м а л ь н ы м людям, в нормальный, не безумный мир!"
"Можно подумать, мы с тобой - нормальные", - хмуро напомнил ученик и обратился по-русски к Егору, заинтересованно поглядывающему на образованно болтающих по иноземному гостей:
– Послушай, ты не мог бы мне вернуть плеер? Там одна песенка записана, хочу послушать.
Парнишка неожиданно смутился, почесал в затылке и:
– Тут, как бы, одна проблемка есть..., - замялся, виновато покосился на Митяя и Нестора, снимавших сапоги возле крыльца. Шепнул: - Я тут типа..., посмотрел твою игрушку...
– И что?!
– с нехорошим предчувствием поторопил Арсений.
– Ну... Полыхнула она.
"Твою маму!!" - внутренне взревел Арсений!
В отличие от не переживающего за неизменность будущего Извекова, Миранда вмонтировала в переносные телепорты устройства самоликвидации. Если кто-то шибко любознательный попытался бы вскрыть корпус доисторической "игрушки", устройство моментально активировалось, дотла выжигая внутренности.
Егор, стало быть - любознательный и попытался. Хорошо, что руки целы. Хоть пара пальцев и перемотана вполне цивилизованным лейкопластырем.
"Не показывай, что плеер для тебя что-то значит!
– быстро упредила горячего ученика наставница.
– По правде говоря, при нынешнем раскладе я бы все равно не рекомендовала Жюли "пересаживать" в Бориса. Могут свихнуться оба".
"А Буря не свихнется?!"
"До Бури еще добраться надо. К тому времени Жюли может восстановиться".
Ночью, в полночь, Фаина, как и обещала, снова обратилась к духам.
Арсений-Миранда и Борис дожидались в горенке, пока шаманка "пообщается" с камнями. Компанию (охрану) им составлял Егор, сквозь сероватый сумрак неполноценной северной ночи в окно заглядывала полная луна.
Племянник ведуньи удивлялся, слушая, как гости общаются на непонятном языке, а голос молодого парня порой меняется, становясь откровенно женственным. Как уважительно взрослый широкоплечий
– Чего бы там не намудрила Фаина, - говорила Миранда, - мы срываемся отсюда максимально быстро. Мы сыты, выспались. Так что, Сенька, поменьше уши расставляй, почаще лапшу с них стряхивай.
– Фаина обещала мне какую-то помощь, - хмуро отвечал ученик.
– Если ее знания могут реально вооружить нас против Платона, то я бы хотел их получить.
– Как?! В тетрадку заклинания записать и бубен с заячьей лапкой в подарок получить?!
– Хотя бы.
– Умора. Сенька с бубном вокруг печки пляшет, а мы типа - подпеваем всей капеллой!
Закипающие страсти снял командир Завьялов:
– Остынь, Миранда. Если у нас есть выбор уйти отсюда без боя - будем ждать.
Воспользовавшись голосовыми связками носителя, Миранда громко фыркнула. Горячей натуре диверсантки ожидание - противно!
В комнату вошел Лазарь. Угрюмо оглядел "гостей", мотнул головой, приглашая на выход. Но когда вслед за Арсением встал и Борис, поднял вверх руку, останавливая мужчину:
– Фаина ждет только его. Ты остаешься здесь.
Арсений слегка растеряно оглянулся на усаживающегося обратно на табурет командира, почувствовал, как бешено заколотилось сердце. В отличие от наставницы, он твердо знал, что ждет от таежной колдуньи помощи. И новых, таинственных и притягательных ЗНАНИЙ!
"Ох, Сенька, и задурила же тебе бабка мозги-и-и..."
"Миранда. Ты не забыла, что в общей голове нельзя соврать? Ты мне завидуешь, наставница".
"Я-а-а?!?!... Да. Наверное, завидую, Арсений. Но еще больше я - боюсь за тебя, мой мальчик".
"Не бойся. Я уже взрослый мальчик".
"Заметила. Ты лучше обрати внимание на стол".
На столе перед Фаиной лежали отнюдь не камни, а внушительный, страшноватый нож. С почерневшей от древности деревянной рукоятью, с длинным, темным, но острейше заточенным лезвием. Не охотничий, не кухонный, а сразу видно - ритуальный.
Шаманка выглядела изможденной. На сгорбленные плечи бабушка накинула пуховый платок. Смотрела не на гостя, а перед собой.
– Садись, - повелела.
– Слушай.
– Когда парнишка выполнил указание, заговорила, все так же глядя в скатерть: - Твоя судьба для меня закрыта. Я могу видеть только то, что м н е захотели сказать духи.
– Фаина подняла на Сеньку черные раскосые глаза, огорченно присобрала подбородок: - Мать прародительница сказала - ты тот, кого я ждала все эти годы, но н а ш е время - не пришло. Сейчас ты должен уходить, но позже вернуться. Ты дашь мне клятву на ноже, что вернешься. В этом наше спасение, миленький. Твое и моего народа.
– Фаина встала из-за стола: - Пойдем. Я должна тебе показать.