Циклопы
Шрифт:
«Уважаемая Ольга Александровна.
Я близкий друг Вашего внука. Нам необходимо встретиться и поговорить.
Жду Вас в гримерке. Прошу не показывать волнения.
Мобильный телефон и сумочку, пожалуйста, оставьте в репетиционном зале.
За Вами наблюдают».
Лев Константинович вчетверо сложил бумажку, протягивая ее девушке, смущенно улыбнулся:
– Здесь личное, сударыня. Рассчитываю на вашу скромность.
Молоденькая девчонка покраснела даже под белилами-румянами, цапнула записку и не удержалась от укола:
–
– Я не читаю чужих писем...
– Я полон восхищения, мадмуазель!
Понукаемый генералом взгляд постоянно тянулся к зеркалам гримерки. Лев Константинович ходил по узкому проходу между креслиц и бдительно прижмуривался. Не хотел встречать кумира с разбалансированной зеркалами психикой! Кружил, сновал, но всюду - натыкался. Блестящие под лампами поверхности подхватывали и множили его фигуру из любого положения. Манили поглядеться.
Завьялов сжалился:
«Да ладно, Лев Константиныч, охорашивайся. Я как бы - отвернусь».
«Спасибо, друг Борис!» - Генерал тут же приник к зеркалу.
Завянь не видел, но почувствовал - приглаживает брови. Остатки прежней роскоши на черепушке грамотно распределяет.
«Порядок, Боря, генерал Потапов в форме».
«Ты, генерал Потапов, учти - Леля курильщиков не любит. Мой дед иногда трубочку покуривал, но только на балконе».
Борис уже не знал, что лучше: отвлекать взволнованного почитателя пустыми разговорами и тем дробить сознание, или заткнуться, спрятаться и дать восстановиться целостности интеллекта. В дороге до Москвы они уже обговорили все детали, Лев Константиныч матерый трезвомыслящий разведчик... Еще недавно был. Всех топтунов засек профессионально, бабушкам и девушкам извилины заплел...
Волнение вмешалось в планы с оглушительностью канонады! Завьялову уже казалось, что еще немного и разнервничавшийся Лев оглохнет к внутреннему голосу (личного) рассудка и затокует, как распустивший хвост глухарь.
В подобной обстановке лучший метод - оплеуха. Пощечина, точнее выражаясь.
«Лев Константинович, а за своей женой ты также ухаживал?»
«В смысле - как?» - затормозил нервную пробежку между кресел генерал.
«В смысле - с помешенным рассудком».
«А я что... уже?»
«Уже отъехал, дядя Лева. Уже в соплях».
«Да я тебя... ЩЕНОК!!»
«Во. Узнаю дружище генерала...»
Дверь в гримерку резко распахнулась. На пороге стояла Ольга Александровна Завьялова.
Только внук Борис мог разглядеть в чертах все еще очень красивого лица бабушки следы бессонной ночи и усталости.
Короткая прическа уложена - волосок к волоску. Шейный бант на блузке в безукоризненной симметрии. На стискивающих косяк тонких пальцах красивое кольцо, которое Леля считала талисманом.
Негромкий флер духов.
Знаменитая актриса вошла, закрыла дверь гримерки.
Генерал «отъехал» окончательно.
– Я... Ольга Александровна...
–
– Мелодичный сильный голос Лели звучал совсем спокойно.
– Мне показывали фотографии из «Золотой Ладьи». Там вы рядом с моим внуком.
– Ольга Александровна подошла вплотную, слегка нахмурившись, прочла каждую морщинку на генеральском лице.
– Почему Борис представил вас м о и м приятелем?
– Я не могу всего объяснить, - обретая неожиданную твердость речи и духа, Лев Константинович покачал головой.
– Простите, не могу. Это не мой секрет.
Ольга Александровна отвернулась, отошла в угол к длинной вешалке и ширме.
– Где Борис? Что с ним случилось?
Бабуля держалась на пятерку с двумя плюсами. Вопросы задавала с горделивой невозмутимостью императрицы, на непонятного нарядного господина смотрела чуть высокомерно, но пока что не убийственно. Завьялов знал, к а к Леля убивает взглядом.
Но и недавно нервный Константиныч, что странно, удар держал уже по-генеральски.
– Сядьте, пожалуйста, Ольга Александровна.
Леля подняла брови вверх. Как бы предупреждая: «Я здесь сама решаю, садиться мне или стоять».
– Прошу вас, сядьте, - с мягкой настойчивостью, пророкотал Потапов.
– Может быть, представитесь вначале?
– Извольте. Лев Константинович.
Леля в упор смотрела на пожилого мужчину, объявившего себя близким другом ее внука. Она видела его впервые. Она никогда о нем не слышала.
– Это ваше настоящее имя?
– Тонкая насмешка на ее лице намекала на подстрочник: «Вы не опасаетесь, что я назову ваше имя полиции? Там крайне интересуются «Михаилом Борисовичем из Конотопа»».
Константиныч изобрел не менее многослойную улыбку:
– Ольга Александровна. Когда Борису было пять лет, вы взяли его на день рождения Святослава Викторовича. Взрослые сидели за столом, дети развлекали себя, как могли: играли в принцев и принцесс.
Маленький Борис, заигравшись, ненароком положил в карман сапфировый браслет Аделаиды Анатольевны.
Забыл об этом.
Через несколько дней разразился грандиозный скандал. Все выпытывали у детей, не трогали ли они маленькую черную шкатулочку, что лежала под замком в письменном столе? Детки отвечали: да, мы брали. Но браслетом поиграли и оставили.
Дом обыскивали, хотели даже домработницу уволить...
Месяца через полтора Борис опять надел парадно-выходной костюм. В кармашке брюк лежал браслет.
Вы помните тот случай, Ольга Александровна? Борис тогда от стыда и страха даже заболел. Грозил, что если вы расскажите, будто браслет «украл» он, то уйдет на улицу без одежды и там замерзнет. В самом большом сугробе.
Вы пожалели внука, Ольга Александровна. Вы взяли тот браслет. Принесли его в дом Святослава Викторовича и Аделаиды Анатольевны. Засунули его между диванных подушек, и довольно скоро драгоценность обнаружили.