Цирк мертвецов
Шрифт:
Брюс Спрингстин написал что-то на салфетке, а Нильс передал её Луи. На салфетке было написано: «„Pledging My Love“ — отличное кино. Твой отец — художник. Не доводи его».
Луи улыбнулся. Когда Рэй следующий раз встретился с ним взглядом, Спрингстин сказал:
— Он был хорош. Спасибо.
— Я знаю.
Джин сказал Нильсу:
— Элис мертва. Она погибла в авиакатастрофе. Разговор стих за обоими столиками. Линда Ронстадт казалась испуганной, она посмотрела на Джина своими круглыми кукольными глазами.
— Зачем ты это сказал? —
— Нильс знал её. Помню, четвёртого июля они разговаривали о книгах. Им обоим нравился Курт Воннегут и Фланнери О’Коннор. И Элис иногда летала из округа Колумбия, — сказал Джин. — Он оттуда родом. Да, Ник?
— Я из Балтимора.
— Это рядом, — заметил Джин. Потом бесцветным голосом сказал, что Леон Рассел, легендарный пианист из Талсы [110] , тоже был на той вечеринке. — Помню, что я говорил с ним о Бобби Фуллере. Он был его большим поклонником.
110
Leon Russell — автор «Delta Lady» (хит в исполнении Джо Кокера), сподвижник Фила Спектора в его экспериментах в области звукозаписи (Wall of sound).
Рэй наградил Джина суровым взглядом:
— Дай этим ребятам спокойно закончить свой ужин.
— Здесь прохладно, — заметил Нильс.
— Может быть, даже слишком прохладно, — со смущённым смешком сказала Линда Ронстадт.
Брюс Спрингстин жевал кусок мяса. Немного подумав, он сказал:
— Бобби Фуллер мог бы написать много хороших песен, — и все с ним согласились.
Рэй попросил прощения и вышел в туалет. Он запер кабинку изнутри и достал флакончик с кокаином, который он всегда носил в правом переднем кармане джинсов. Четыре быстрых вздоха, и он, довольный и радостный, уже стоял перед раковиной, брызгая водой в окоченевшее лицо. Когда он шёл обратно, он увидел, что Стив Мартин смотрит на него с застывшей улыбкой, как будто какое-то неприятное и хорошо забытое происшествие всплыло в его памяти. Через мгновение он положил вилку и сказал что-то своей грудастой спутнице.
Лицо Рэя подёргивалось, сердце бешено стучало, он пересёк зал, остановился напротив столика Стива Мартина и недружелюбно уставился на него. Через несколько мгновений щуплый, хорошо одетый мужчина, пришедший с Мартином, обернулся к Рэю и нетерпеливо спросил:
— Чем могу вам помочь?
— Помнишь меня? — спросил Рэй Стива Мартина.
— Простите?
— В шестидесятые я работал на Си-би-эс. Я был редактором «Шоу братьев Смазерс» во время их второго сезона.
Стив Мартин скривил губы. Он избегал смотреть Рэю в глаза.
— Бёрк?
— Да. Я больше не редактор. Теперь я пишу сценарии, — слегка улыбаясь, перечислял Рэй свои заслуги.
— Это хорошо, Бёрк. Для тебя хорошо. Может быть, напишешь что-нибудь для меня.
— Не думаю, Стив.
Блондинка, сидевшая рядом со Стивом, обернулась и посмотрела на
— Почему бы тебе не вернуться за свой столик? — спросила она.
— Он пьян, — сказал спутник Стива Мартина.
— Он обошёлся со мной как со свиньёй, — громко сказал Рэй, а Стив Мартин, будучи не в состоянии что-либо противопоставить гневу Рэя, просто покачал головой и опустил глаза в тарелку. — Томми, Дики, писатели — все. Они все обошлись со мной как со свиньёй. — Рэй развернулся и показал в другой конец зала: — Посмотри туда. Это мой сын Луи. Он — актёр. Парень, сидящий рядом, — это мой брат Джин. Джин Бёрк. Братья Бёрки посылают братьев Смазерс к чёрту, а я говорю тебе: Стив Мартин, пошёл к чёрту!
Мужчина, пришедший со Стивом Мартином, захотел встать, но блондинка, сидевшая рядом, удержала его:
— Не надо, Ли. Он этого не стоит.
— Дурак, — тихо сказала другая блондинка.
Рэй осторожно обернулся, стараясь не упасть и не обращая ни малейшего внимания на остальных посетителей, которые смотрели на него с тихим ужасом. Джин быстро встал и, придерживая Рэя двумя руками, повёл его к столику. Луи уже ушёл, как и музыканты, сидящие напротив.
Прежде чем Рэй успел заказать новый двойной мартини, возле их стола появился управляющий.
— Прошу прощения, — обратился он к Джину. — Но я вынужден просить вашего друга удалиться.
Джин ответил:
— Он не мой друг, он мой брат.
— И тем не менее он…
— Я присмотрю за ним. Не волнуйтесь. Он просто слишком много выпил, — отмахнулся Джин.
Управляющий покачал головой. По его знаку возле их столика возник официант со счётом.
— Он нанёс оскорбление нашим посетителям. Он должен уйти, — сказал управляющий. — Или я вызову полицию.
— Давай! Сделай одолжение! — попросил Джин, в то время как Рэй сделал вид, что полностью поглощён пережёвыванием хлебца. — А я укажу шестерых посетителей, которые нюхали кокаин за своими столиками. Ресторан закроют через тридцать минут.
Несколько секунд управляющий молчал. Затем с гордым выражением лица он взял их счёт и порвал его на две части.
— Вам запрещён вход в этот ресторан, — твёрдо сказал он, отпустил официанта лёгким кивком головы и занял своё место у парадного входа в ресторан.
Рэй посмотрел на брата:
— По-моему, я бестолочь.
— Да уж, — сказал Джин, и Рэй тихо рассмеялся. — Тебе надо снова походить на встречи «Анонимных алкоголиков».
— Наверное, ты прав, — ответил Рэй. Его голос звучал твёрдо, но с лёгким оттенком сомнения. — А ты?
— О чём ты? У меня нет проблем с алкоголем. Рэй возразил:
— Но у тебя есть другие проблемы, Джин. Джин наклонился над столом:
— Ты видел лицо Спрингстина, когда я упомянул имя Бобби Фуллера? Ты видел, как в глазах у него вспыхнул интерес? — Он по-другому посмотрел в покрасневшие глаза брата. — Он был фанатом, и это был большой успех. Ты знаешь. И Ронстадт, и Нильс, все они знают его историю.